Заклинательница бури

Вольная Мира

Твою ж…

Второй, третий, четвертый, пятый.

Софи вытягивала, а я орал, пытался неосознанно дергаться, пробовал разорвать цепи, скрипел зубами, хрипел, разодрал когтями руки, раскроши лед, потому что просто надо было во что-то вцепиться. Жизненно необходимо. Было жарко и холодно одновременно, но чем больше убирала ведьма, тем легче становилось дышать, боль теперь накатывала волнами, как порывы ветра зимой, как приливы и отливы. Словно я лежу с разодранной спиной у самой кромки воды, а накатывающие волны едкой солью разъедают рану. Одну огромную,

сочащуюся рану.

И я продолжал хрипеть, продолжал проклинать неизвестно кого. Всех подряд. Чувствуя рвущиеся нити, тугие и скользкие.

Под конец я все чаще начал проваливаться в темноту, не надолго, на какие-то жалкие вдохи, но и такой передышке был благодарен.

А Заклинательница все тянула и тянула, я чувствовал ее холодные пальцы, и мне казалось, это будет длиться вечность, если не больше.

Еще через какое-то время боль разрывала только поясницу, потом перешла на копчик.

— Последний, Алекс. Ты — молодец.

Хотелось ответить очередной дурацкой шуткой, но язык не слушался, впрочем, как и все тело, я не мог пошевелить даже пальцем, руки безвольно повисли, нрифтовые браслеты тянули вниз. Кажется, Софи что-то спросила, но я уже не слышал, тьма накрыла с головой.

Ну, хоть высплюсь.

Выспаться не получилось…

— … знаешь, Софи! — ворвался в сознание голос дознавателя.

— Это только его решение, — невозмутимо отозвалась ведьма.

— Ты можешь на него повлиять, — настойчиво продолжал старый друг.

— Ну, конечно, — шорох ткани и звон посуды.

— Зима, ты такая же упрямая, как и Алекс!

— Само собой.

— Прекратите орать, — прохрипел я, опираясь на локти и раздирая глаза.

— Я никогда не ору, — пожала плечами Заклинательница, подходя к изножью. — Как ты?

— Долго я провалялся?

— Четыре оборота, так, как ты?

— Жрать хочу.

— Отлично, — Софи подвинула столик с подносом ближе к кровати. — Овсянка с орехами и брусничный отвар. Съесть должен все, — я мученически скривился.

— Алекс, не будь ребенком, — подключился дознаватель. — Даже я знаю, все это, — обвел он рукой поднос, — поможет тебе восстановить силы.

— Это полезно для твоих костей, Александр Гротери, — нахмурилась Заклинательница, очевидно, не наблюдая энтузиазма на моем лице. Нехотя взяв ложку, я макнул ее в вязкое нечто, вытащил, глядя как бурая масса сползает назад в тарелку.

— "Это" выглядит так, будто кого-то стошнило в мою тарелку.

— Алекс, овсянка пополнит твой запас энергии, молоко и орехи помогут костям, брусничный отвар придаст бодрости, снимет воспаление, если оно еще осталось. А еще каша поможет успокоиться, соображать будешь лучше, орехи восстановят силы, укрепят кости, — Софи говорила и с каждым словом подходила все ближе, пока не оказалась в шаге от меня. — Голова болит?

— Болит, — согласился я. — Немного, — тут же поспешил добавить, видя нахмуренные брови девушки.

— Вот, а съешь орехи, болеть не будет.

— Она права, — кивнул Блэк.

Они же это не серьезно?

— Вы слишком много хотите от еды. Я ем только для того, чтобы протянуть от завтрака до обеда, — ну, правда ведь, буро-серая масса в моей тарелке энтузиазма не вызывала. — Может, какую-нибудь твою чудодейственную настоечку?

— Хватит с тебя настоек, Александр Гротери. Твой организм и без того обленился, не усугубляй, — Заклинательница отобрала у меня ложку, зачерпнула кашу и поднесла к моему рту. Я дернулся.

— Ты же не серьезно?

— Серьезнее некуда. Либо ешь сам, либо я тебя заставлю.

Ложка с кашей маячила перед глазами, вызывая рефлекторное желание отодвинуться подальше. Но мой личный генерал был настроен серьезно и внимания на горестные вздохи не обращал. Пришлось отобрать ложку, зажмуриться и проглотить скользкий, но "такой полезный" продукт.

— Вот видишь, это не страшно.

— За что ты меня так не любишь?

— Перечислить по пунктам?

— Ведьма.

Софи отвесила издевательский поклон, Блэк расхохотался, я продолжил глотать кашу, стараясь, чтобы она не задерживалась во рту надолго. И дело даже не в самой несчастной овсянке, дело в молоке, я его терпеть не мог, как и почти все молочные продукты.

Переел в детстве, теперь вот воротит.

Пока я боролся сам с собой, дознаватель сел в кресло, а Заклинательница отошла от кровати и устроилась напротив мужчины. Оба молчали и бросали на меня слишком напряженные взгляды. Я молча продолжал "трапезу". Подозрения, о чем хочет поговорить эта парочка, были, но начинать беседу первым… Нет. Не хочу.

И потом, всегда можно перевести стрелки.

— Блэк, покажи Софи то, что с нее вчера снял достопочтенный Лукас, и расскажи, что удалось выяснить.

Друг тут же воспроизвел странное плетение, а ведьма застыла на месте, изучая неправильный узор и дикие, слишком энергозатратные, связки.

— О нападавшем узнать практически ничего не удалось. Он — наемник, местный, получил заказ, по всей видимости, около сумана назад. В пространственном мешке найден кошель с аржанами и подробные инструкции, зеркала связи при нем не обнаружили, — дознаватель говорил, а ведьма вертела в воздухе заклинание, поворачивая его, меняя угол наклона.

Она хмурилась и, казалось, совсем не слушала Блэка, зато его слушал я. — Нашли подробный план дворца, смогли установить имя, сейчас копаемся в связях, но, полагаю, это мало чем поможет. Заказчик, скорее всего, пришлый.

— Почему? — тарелка наконец-то опустела, а брусничный отвар помог убрать изо рта гадкий привкус молока.

— Аржаны не нашей чеканки — Аролийской.

— Люди?

Блэк кивнул, Заклинательница по-прежнему оставалась безучастной.

— Это еще ни о чем не говорит, но мы ищем. Насчет плетения… Тут вообще все непонятно. На первый взгляд похоже на лишарскую сеть, первоначальные свойства у заклинания проявляются те же — оно парализует почти полностью и организм и магию, но дальше… Дальше начинается что-то непонятное. Мы воспроизвели плетение сегодня и…