Заклятие гномов

Помолвка принца с дочерью простого бакалейщика Златой вызвала бурю толков и пересудов. Все королевство — от дворцов до лачуг — гудело, как потревоженный улей. Простой люд ликовал, знать негодовала. Согласие короля на свадьбу сына с простолюдинкой вызвало недоумение, но когда девушка появилась в свете, даже самые ярые противники неравных браков пришли от нее в восторг. Никто не мог противиться ее очарованию. Скоро графы, герцоги, бароны были без ума от бывшей бакалейщицы и, что греха таить, завидовали жениху. Знатные дамы поначалу приняли «простушку» настороженно, но приветливость и искренность девушки завоевали даже самые неприступные сердца.

Принц и Злата были счастливы. Во дворце царило хорошее настроение. Все жили ожиданием праздника. Никто не знал, что…

…Далеко в горах, в мрачной пещере, называвшейся Лисьей Норой, курился дым, варилось зелье и вокруг закопченого котла носилась юркая старушенция, пытаясь разрушить счастье влюбленных. Она растолкла в ступке скорлупу от змеиных яиц, добавила три капли крокодиловых слез, щепотку пыльцы с крыльев бабочки со зловещим названием Мертвая голова и высыпала все это в варево. Зелье зашипело, как потревоженная гадюка, над котлом взвился столб зеленоватого пара, и старуха произнесла заклинание:

Неожиданно пар осел, а огонь под котлом погас. Который раз Ведунья пробовала добраться до Златы колдовством, но все напрасно. Старуха в бешенстве забегала вокруг очага, спугнув сидящего на оленьих рогах филина.

— Ох-ох-хо! — заохал филин.

— То-то и оно, что ох! — сердито воскликнула колдунья. — Нет мне покоя от этой девчонки. Вконец меня извела.

— Ха-ха-ха! Кто кого? — насмешливо произнес филин.

— Она меня, конечно. Ей хоть бы что. Живет и радуется, а я так вся измучилась, ни сна, ни отдыха не знаю, ворожу, а все без толку, — ярилась Ведунья.

— Отступиш-ш-шься, успокоиш-ш-шься, — прошипела змея. Обвившись вокруг помела, она мерно раскачивалась из стороны в сторону.

— Цыц! Тоже мне, учителя нашлись. Никакой у вас цели нет в жизни. Сыты, над головой не каплет, и довольны. А мне большего хочется. Сейчас я кто? Незаметная колдунья. На шабаш и то не всегда зовут. А если бы мне удалось душу этой девчонки заполучить, тогда другое дело. — Старуха мечтательно закатила глаза, и ее остренький нос задергался, как у лисицы, чующей добычу. — Я сразу стала бы госпожой Ведьмой. Вся мелкая нечисть передо мной бы лебезила, а я бы кочевряжилась, кому ручку для поцелуя дать, кого взашей прогнать.

Ведунья достала из матерчатого ридикюля кусочек угля.

— Если заклятие гномов сработает, девчонка за этот уголек душу как миленькая отдаст. Только вот беда, никакого в ней изъяна, одни достоинства, аж противно.

— Это хорош-ш-шо. Такая душ-ш-ша недеш-шево стоит, — прошипела змея.

Старуха согласно закивала.

— Конечно, чем чище душа, тем выше я получу звание, только что толку, если красотка такая паинька, что на нее и заклятие не навлечешь. Кому сказать, даже колдовство ее не берет!

— Ух, ху-худо, — ухнул филин.

— Куда уж хуже! — закричала Ведунья. — Мне бы хоть какую-нибудь лазейку к девчонке найти, но у нее и врагов-то нет.

Впрочем, тут Ведунья ошибалась.

Если бы Ведунья из Лисьей Норы заглянула во дворец самого богатого и влиятельного герцога, она нашла бы там то, что искала.

Дочь герцога, Агнесса, слыла первой красавицей королевства и считалась самой завидной невестой. Где бы она ни появлялась, за ней следовала толпа поклонников. Черные, как вороново крыло, волосы придавали лицу юной герцогини загадочность, а богатство отца помогало забыть о ее капризном и взбалмошном характере. В свои восемнадцать лет Агнесса была уверена, что мир существует лишь для исполнения ее прихотей. При дворе ее звали Блистательной, а за глаза величали Черной герцогиней. Впрочем, это прозвище ей льстило. Единственным увлечением юной герцогини была черная магия. Поздними вечерами в доме герцога собиралась золотая молодежь — гадать и вызывать духов. У Агнессы было все, кроме трона, но она не сомневалась, что придет день и она станет королевой, тем более что когда-то принц оказывал ей знаки внимания. И вот однажды явилась какая-то выскочка — бакалейщица — и все разрушила.

Придворные словно с ума посходили и только и говорили о достоинствах этой простолюдинки. Во дворце стали каждую неделю устраивать вечера и танцы, и вся молодежь устремилась туда, оставив юную герцогиню наедине с фолиантами по магии. Конечно, Агнессу тоже приглашали в королевский дворец, но она не желала сидеть за одним столом с грязной торговкой. Предательницы-подруги наперебой расхваливали избранницу принца, восхищаясь ее скромностью, тактом и изысканным вкусом. И что все нашли в этой нищенке?

Сначала герцогиня не приняла соперницу всерьез, но шли дни, Злата все больше очаровывала королевский двор, и Агнесса поняла, что, оставаясь в стороне, ничего не добьется. Настало время бросить сопернице вызов.

В тот день придворная красавица была особенно придирчива к своей внешности. Служанки долго растирали госпожу кремами и бальзамами, напомаживали и нарумянивали. Цирюльник полдня бился с ее густыми волосами, закручивая их и укладывая в локоны по моде. Из-за границы было выписано новое платье, а драгоценности стоили больше, чем сорок экипажей. Наконец красавица осмотрела себя в зеркале и осталась довольна. Никогда еще блистательная герцогиня не была так великолепна.

Когда Агнесса приехала во дворец, танцы уже начались. Принц вальсировал с невестой. Увидев соперницу, герцогиня всем сердцем возненавидела ее. «Выскочка» и впрямь была хороша. Ей не нужны были ни румяна, ни пудра, а золотых волос, лавиной струящихся по плечам, не касалась рука парикмахера.

Заметив новую гостью, танцующие остановились. Юную герцогиню не ждали, и ее приезд вызвал замешательство. По залу прошел шепот. Принц под руку с невестой поспешил навстречу вновь прибывшей.

— Вот так сюрприз! — воскликнул он. — Агнесса, что-то вы совсем забыли нас и не бываете во дворце?

Юная герцогиня одарила принца ослепительной улыбкой и, бросив на Злату презрительный взгляд, произнесла:

— С некоторых пор, Ваше Высочество, во дворце витает запах, как в дешевой бакалейной лавке. Не понимаю, почему вы предпочли его аромату дорогих духов?

В зале повисла неловкая тишина. От незаслуженной обиды у Златы к горлу подкатил комок. Бунтарский дух проснулся в золотоволосой бакалейщице, и прежде чем она сообразила, что делает и к чему это может привести, девушка выпалила с присущей ей прямотой: