Заклятие
Шрифт:
– Так что там с этим «грешником»? – напомнила я, нажимая на кнопку вызова лифта.
– Бог решил испытать падшего человека перед тем, как его душа должна была обрести свое последнее пристанище. Своим всесильным перстом Он явил грешнику два портала, которые должны были определить его дальнейшее будущее, а затем приказал пройти по одному из них. На выбор этого человека.
– И в чем подвох? – протянула Полина, не отрываясь от листа. – Пока что вроде ничего сложного…
Где-то позади нас послышался отдаленный девичий хохот.
Ясмин заправила
– Пространство, кроюшееся за первым порталом казалось довольно умиротворенным. На голубом небе приветливо витали облака, притягательно успокаивающе светило солнце, а чтобы оказаться в этом чудесном месте, нужно было всего лишь пройти сквозь тонкую кромку прохладной воды. Второй же портал был до жути пугающим, отталкивающим. Прямо за ним все кипело, пылало, а вместо приятной водной глади проходить пришлось бы через столпы густого огня, жар от которых почти обжигал несчастному ноги…
– Ну и что в этом такого особенного? – с полным скепсиса голосом пробурчала Полли. – Не нужно быть идиотом, чтобы понять, какой выбор стоит сделать.
– И какой же? – уточнила ливанка.
Полина открыла рюкзак и вытянула оттуда пластиковый карандаш со сменным грифелем. Одной рукой она до сих пор придерживала свой кожаный аксессуар, и из-за этого карандаш пришлось открывать ртом. Колпачок был зажат у подруги между губами, и поэтому она неразборчиво прошепелявила:
– Я бы однозначно выбрала первое место. Нужно быть самоубийцей, чтобы добровольно отправиться на собственную «прожарку»…
Я улыбнулась и также поправила рюкзак. Подруга как всегда оказалась в своем репертуаре.
– «Из рук глупца не принимай бальзама…», – процитировала я Хайяма.
– Чего? – вновь прошепелявила Полина, посмотрев прямо на меня.
Тут в разговор снова вступила Ясмин:
– Амелия очень точно подметила. Большинство поступило бы точно так же.
– Не поняла…
Ливанка почти сразу же примирительно замахала ладонями:
– Я не имела в виду именно тебя, Полли…
– Думаю, Ясмин просто хотела сказать, что здесь не все так просто, дорогая.
Подруга утвердительно кивнула:
– Я имела в виду, что ты абсолютно права в том, что никто в здравом уме не захотел бы идти на верную смерть. Человек по своей природе существо довольно боязливое. Большинство из нас опасается любой боли и, конечно же, не желает себе смерти. Бог отлично знал, как ведут себя те, кто слаб духом и именно поэтому и придумал подобное испытание. Все, кто попадал в Чистилище, так же выбирали первый вариант и тем самым обрекали себя на небытие. Лишь те немногие, что искренне признавали свои грехи и глубоко верили в Божье прощение, проходили сквозь огонь и тем самым получали духовное очищение. По ту сторону их ждали только свет и просветление. А еще – вечная жизнь.
– Звучит… определенно круто, – скептически, но при этом, довольно снисходительно заявила Полина, убирая карандаш обратно в рюкзак. – Прощение, через боль и принятие своей вины. Любопытно.
Я
– Удивлена, что ты все еще продолжаешь слушать. Обычно, когда кто-то из нас начинает «сыпать» интересными фактами, ты всегда просишь говорящего немедленно заткнуться.
– Просто Ясмин рассказывает гораздо интереснее, чем вы все вместе взятые. А это дорогого стоит, когда девушка красавица и умница одновременно. Прямо как Даниель.
Я тихо хохотнула, а смуглые щеки Ясмин мигом покрылись легким румянцем.
– Ты действительно очень-очень хорошая, Ясси.
– Что, прости? – переспросила ливанка.
– Она придумала уменьшительно-ласкательное прозвище к твоему имени. У нас, а у Полины в особенности, это означает, что ты теперь часть команды.
– Правда?
– Правда-правда! Теперь ты наша подруга до скончания времен, Ясмин! Никогда не забывай об этом.
Полина состроила строгую гримасу, а Ясмин вдруг дернулась вперед и ласково обняла подругу.
– Спасибо, – протянула она. – Это самые теплые слова, которые мне здесь кто-либо проговорил.
– Говорил, – поправила я ее и ласково улыбнулась.
В этот самый момент произошло сразу несколько вещей: раздался тихий щелчок, дверь лифта медленно отползла в сторону, а из-за угла… появилась Ольга в компании одной из своих многочисленных «шестерок». На ее лице застыло недоумение, смешанное со злорадством:
– О, вы только посмотрите!!! Ясмин наконец-то нашла себе подходящую компанию! Ну уж теперь, «под крылом» нашей несравненной Амелии ее точно никто не посмеет задирать! Что это вы тут обсуждаете? Не нас, надеюсь?! – она бросила взгляд в мою сторону. – Вчера в столовой я, кажется, слегка перегнула палку…
Петровская произнесла последние слова настолько слащаво, что меня едва не стошнило. Какой же все-таки мерзкой она была девицей. Неудивительно, что даже Эдуард не повелся на ее смазливую мордашку. Ведь все остальное у нее было буквально «пропитано» желчью.
– Мне кажется, что ты должна говорить это не мне, а Ясмин, – пробормотала я.
– Думаю, что ей самой виднее, с кем ей разговаривать, а с кем нет, – прописклявила стоящая рядом с Ольгой девица, чьи волосы были такими же искусственными, как грудь у Памелы Андерсон. Кажется, ее звали Соня, или Даша, или что-то в этом роде.
– По-моему, к тебе мы вообще не обращались! – парировала Полина.
– Так ты собираешься извиниться перед Ясмин, или нет? – не отставала я. – Думаю, учитывая все обстоятельства, тебе уже давным-давно пора было это сделать…
Петровская недовольно фыркнула:
– А мне кажется, что это не твое дело, Гумберт!!!
Я удивленно посмотрела на девицу. Она впервые набралась наглости повысить на меня голос. Все те годы, что мы проучились на одном факультете, Ольга лишь тонкими намеками давала понять, как сильно меня ненавидит, но в открытую никогда не наступала, предпочитая ехидно подкалывать и действовать только «за спиной».