Заклятые друзья. Книга 3. Просто бизнес и ничего личного
Шрифт:
— Так их же уже двадцать две! — пробежал глазами Содер. — Герда, мы пока не планируем так сильно расширяться!
— Ничего страшного, — отрезала Герда. — Уверена, вы двое найдете, где их применить. Знаете, сколько они меня упрашивали, чтобы я их сюда отпустила? Едва ли не на коленях ползали! Потом мне пришлось еще с Хромым договариваться. Тоже, старый пень, упирался, — это Хромой-то старый пень? — Что мне теперь, сказать девкам, что все усилия были бесполезны? Отправить их обратно?
По виду Герды мне было совершенно ясно, что получить отказ она не планировала. Нет, конечно, мы могли отказаться, но тогда весь следующий год она бы
В общем, участвовала в наших начинаниях с головой. И как после этого можно было ей отказать? Разумеется, мы с Содером дали свое согласие, и Герда с довольной улыбкой уплыла к четырем бывшим официанткам, напряженно наблюдавших за нашим разговором.
— Ну, с чего начнем? — вздохнул Содер. — С музыкантов или с девчонок?
Я хлопнул себя по лбу.
— Черт! Гитару в комнате забыл! Давай, занимайся стриптизом, а я метнусь за гитарой и начну упражняться с парнями.
Возражений не последовало, и я покинул спортзал — по общей договоренности мы с Содером должны были тщательно скрывать свою способность телепортироваться без всяких подручных средств, и поэтому были вынуждены всякий раз искать для этого уединенное место. Мера, введенная до того момента, пока мы не обнародуем информацию о существовании Кариб.
Через несколько минут я вернулся и сразу подошел к ребятам, по пути покосившись на американца, кривлявшегося возле шеста. В его исполнении это выглядело довольно забавно. С трудом сдержавшись, чтобы не уподобиться коню и не заржать, сосредоточился Гансоне и его парнях, поднявшихся на ноги при моем приближении.
— Привет, ребята!
Выслушав нестройный хор ответных приветствий, спросил, как им на новом месте. С удовольствием выслушал восторженные отзывы, после чего предложил начать нашу первую репетицию. Для начала сыграл несколько песен из репертуара русского рока, и остановился на «полковнике» Бутусова, слова к которой переделал еще на прошлой декаде.
Парни оказались очень талантливыми и с третьего проигрыша смогли воспроизвести всю песню! Даже Чак со своим барабаном подстроился как нельзя лучше. Немножко коробил Зак, пытавшийся на дуде выдавать сложные трели, но это, скорее, с непривычки. Я слышал оригинальный текст, а потому звучание в песне новых инструментов мне приходилось не по душе. Но все равно, получилось очень хорошо, и значимую роль в этом сыграл Гансон, голос которого ничуть не уступал нашим профессиональным эстрадным исполнителям.
В процессе пришла в голову интересная мысль, а почему бы нам не записывать музыку на кристаллы памяти? Убрать выдаваемое ими объемное изображение, оставив только звук, добавить на них руну накопления маны, и получим самый настоящий проигрыватель! Да, с такими кристаллами могли работать пока только одаренные, но я был уверен, что решение, позволявшее использовать кристалл обычным человеком, существовало. Осталось его только найти. Пожалуй, я подойду
— Все! Я так больше не могу! — примерно через час взревел Содер. — Под такой музон невозможно учить! Гарет, ты где-нибудь видел, чтобы под такое стрип танцевали?
Я поперхнулся. Идиот! Он же нас едва ли не открытым текстом сдал!
— Нет, не видел, — постарался ответить как можно спокойнее. — Где я мог такое увидеть, если мы с тобой это только несколько декад назад придумали?
— Да, точно! — спохватился Содер, покосившись на девчонок, продолжавших бодро крутить пятыми точками. Он их что, ламбаде обучает? — Гарет, мое внутреннее ощущение подсказывает, что воспроизводимая тобой музыка не способствует содержательности танца, которому я уже битый час пытаюсь научить этих коров! И у меня закрадывается подозрение, что дело не в них, а в тебе!
— Это как? — опешил я от столь наглого наезда.
— А вот так! Музыка должна быть либо медленной, либо быстрой. Ну, стриптиз! Понимаешь? А у тебя и ни туда, и ни сюда!
Мне вдруг стало обидно. Каков наглец! У него что-то не получается, а виноват я. У меня, между прочим, дело движется не просто хорошо, отлично! Поборов желание ответить в грубой и резкой форме, я обратился к Содеру предельно вежливо:
— Дорогой друг, а тебе не кажется, что тут дело не во мне и не в девушках?
— А в ком тогда? — воинственно вздернул нос Содер.
— А ты попробуй подключить место, которым ты обычно думаешь! И сидишь, и думаешь. Все одним местом! — девушки за спиной Содера захихикали. — Давай, давай, задействую его! Я не виноват. Девчонки тоже не коровы. Остается кто?
— Я, что ли? — взвился американец. — Да они даже простейших движений выучить не могут! А как тут выучить, если музыка с ритма сбивает? Ты же ничего подходящего подобрать не можешь!
— Еще с чего она тебя сбивает? — я положил гитару на пол, чувствуя, что одними словами спор может не ограничиться.
— Со всего! — сжал кулаки американец. — Она мне не нравится!
— Тебе сказать, что МНЕ не нравиться? — повысил я голос, делая шаг в его сторону.
— Ну, скажи, умник! — воинственно прошипел Содер.
Ну, все. Сейчас он у меня получит. Однако мои намерения в жизнь воплотить не удалось — между нами встала Герда.
— Мальчики, мальчики, — развела она руки в стороны. — Быстро угомонились! — убедившись, что мы остановились, облегченно прикрыла глаза. — Тут ссорой делу не поможешь! Дракой тоже. Если вы каждый раз будете до этого скатываться, клуб вы не откроете. Переубиваете друг друга раньше!
С ее словами трудно было не согласиться. Постояв несколько секунд, я протянул Содеру руку.
— Мир?
— Мир, — подтвердил он.
В сопровождении Герды мы отошли к дальнему окну и там коротко обсудили, чего нам не хватает для успеха. Пришли к общему заключению, что проблем оказалось не больше, чем мы думали, но они оказались глубже: песен мы на двоих помнили много, но недостаточно хорошо, чтобы воспроизвести их все; стрип-танец неоднократно видели, но повторить движения оказались не в состоянии. Выход имелся — зелье памяти позволяло воспроизвести все, что ты слышал в жизни, а его передоз приводил к тому, что и движения на бессознательном уроне повторялись безошибочно. Недаром его использовали самые продвинутые мастера меча, заставляя использовать зелье своих учеников, нарабатывавших с его помощью правильную моторику движений и мышечную память.