Заключенный на воле
Шрифт:
Несмотря на усталость, Лэннет не смог заснуть в первую ночь после возвращения в лагерь. Выскользнув из комнаты, которую он делил с Сулом и Джаркой, Лэннет вышел в ясную горную ночь. Он не испытывал такого ощущения безопасности с тех самых пор, как ему пришлось покидать этот лагерь. Но, невзирая на это, Лэннет все же старался держаться в укрытии, не выходя под открытое небо. Прислонившись к толстому морщинистому стволу дерева, он смотрел на звезды.
Не прошло и пяти минут, как его тихонько окликнул Сул. Лэннет отозвался, и Сул встал рядом с ним под деревом.
— Мне казалось,
— Никак не могу заснуть. Слишком много всяких мыслей.
Сул произнес едва ли не извиняющимся тоном:
— Вы говорили про то, что нас кто-то выдал — насчет усиленной стражи и засады на месте приземления. Я думал об этом.
Резкий смешок Лэннета оборвал Сула на полуслове:
— А вы полагаете, что я не думал?
Сул предпочел не отвечать. Когда он вновь заговорил, в его голосе прорезалось возмущение:
— Вы же знаете, что мы соблюдали осторожность! Я считаю, что это просто совпадение.
— Аварийный генератор и усиленная охрана — может быть. Но засада? Невозможно. Им было все известно.
— Почему же они тогда не знали точно, когда вы собираетесь совершить рейд на Двор? Почему они не перехватили грузовики эвакуационной команды до того, как те успели подняться в воздух? Вот видите! Спросите себя, к кому в первую очередь могла бы поступить подобная информация. А потом задайте себе вопрос — зачем бы советник Уллас стал предпринимать именно такие защитные меры? В том, что произошло, нет никакого смысла. Вспомните — вы прошли над точкой посадки на довольно высокой скорости. Быть может, вам только показалось, что вы видели там засаду?
— Я видел то, что там было. И наш налет не провалился по одной-единственной причине — мы застали их врасплох. Да и то, пока Трей не шарахнула этого типа, Марда, мы все были в глубокой заднице.
— Хорошо, допустим, вы правы. И кто же их предупредил?
— Мы можем никогда не узнать этого. Давайте надеяться, что кто бы это ни был, он не станет докладывать Этасалоу о наших действиях. У нас и без того достаточно незавидное положение.
— Вы думаете, мы сможем победить их?
— В открытом бою? Нет. Мы должны наносить удар, потом удирать и прятаться. Понимаете, Сул, мы не планируем победить. Мы планируем выжить.
Сул вздохнул:
— Ну ладно, можете и дальше обходиться без сна, если хотите. А я, пожалуй, вернусь внутрь. Я рад, что вы возвратились — вы и все остальные.
Лэннет поблагодарил его и сел, прислонившись спиной к дереву. Он пытался придумать, как наилучшим образом использовать пленных — такое ценное приобретение — для сделки с Этасалоу. Однако капитан никак не мог сосредоточиться на этих вопросах. Сейчас над его размышлениями властвовало сердце, а не рассудок.
Нэн для него потеряна. Человека, которого она любила, больше не существует, и она не питает ни малейшего интереса к тому, кто занял его место.
Лэннет так и уснул там, под деревом, повалившись набок и свернувшись калачиком. Его сны были пусты и бесцветны. Он проснулся, едва начало светать, зная, что ему что-то снилось, но не мог вспомнить, что именно.
В то же утро, несколько позже,
— Я расспрашивал людей о вас. Поскольку вы не капитан Лэннет, то я решил, что мне нужна хоть какая-нибудь информация. Говорят, что вы из Изначальной гвардии. Однако сложившееся у меня впечатление не соответствует этому. Мне сказали также, что с конкретной причиной вашего появления здесь связана какая-то тайна. Это наводит меня на сильные подозрения относительно причастности к делу моего папочки, однако мы не будем углубляться в данный вопрос. Суть состоит в том, что вы явно руководили всей операцией. Вы похитили меня, доктора Бахальт и этого мерзкого слизняка Марда. Вы предполагали использовать нас в качестве товара при сделке с Этасалоу. Это так?
— В общем-то, да, но…
Дафанил прервал его:
— Вы зря потратили время.
— Почему, ваше высочество? Вы считаете, что Этасалоу не пойдет на сделку?
— Конечно, он пойдет. А вот вы — нет.
На лице Лэннета отобразилась легкая насмешка.
— И вновь, ваше высочество, — почему?
— Не знаю.
Дафанил склонил голову набок, и Лэннету на миг показалось, что он смотрит на голографию императора в юности. Пристальный взгляд Дафанила был устремлен прямо в глаза Лэннету, однако когда принц заговорил, в его тоне сквозило лукавство, которого император Халиб никогда не позволил бы себе:
— Когда вы во время своего налета вступили в спор с Мардом, вы ничего не выигрывали, а проиграть могли все. Настоящий повстанец просто зарезал бы его. Доктор Бахальт и я стали бы всего-навсего еще одной парой случайных жертв. Мне кажется, что вы не лишены совести, и я не верю, что вы отдадите нас Этасалоу. А если вы попытаетесь это сделать… мы с доктором пообещали друг другу, что в этом случае мы покончим жизнь самоубийством. Доктор Бахальт видела, что происходит с людьми, переделанными ее дядюшкой. — Прежде чем произнести следующую фразу, Дафанил помолчал и искоса глянул на Нэн. — И какие бы слухи обо мне ни ходили, я не желаю, чтобы меня использовали против моего отца. Моего так называемого отца.
Лэннет улыбнулся еще шире:
— Чувствую, что у вас есть какое-то предложение.
— И, как мне кажется, очень неплохое. Несколько дней назад вы еще могли бы использовать меня в качестве товара, натравив Улласа на Этасалоу: ни один из них не допустил бы, чтобы я оказался под контролем у другого. Теперь такой возможности нет. За меня вы не получите от Этасалоу ничего, кроме обещаний, а закончится все вашей смертью, и то если вам повезет. Разрешите нам помочь вам. Я знаю кое-что о сражениях. Доктор Бахальт может оказать неоценимую помощь в лечении ваших раненых.