Заключенный
Шрифт:
Я вернулась в отделение и встретилась взглядом с Иксом. Он всем своим видом умолял меня уволиться. Знаю, это то, чего бы он хотел, но я не могу. Пока, по крайней мере. Еще столько всего нужно сделать. Нужно его освободить, и меня одолевали сомнения, что это возможно сделать вне тюремных стен.
Его пристальный взгляд слегка успокоил меня. Я знала, что в комнате есть, по крайней мере, один человек, который защитит меня. Он не позволит и пальцем меня тронуть. Это то, что он обещал.
Весь остаток смены я избегала Кристофера, поскольку знала, что услышу, и не хотела говорить ему "нет". Он не поймет, что я
Кристофер пожирал меня взглядом, когда его вели обратно в камеру, и мне стало так плохо от того количества беспокойства и страха, которые я видела в его глазах. У него был вид загнанного животного. Я хотела подойти к нему, разгладить нахмуренные брови и нежно поцеловать, но не стала.
Вместо этого смотрела ему вслед, закованному в кандалы, втайне ненавидя то, что не могу быть с ним. Когда он скрылся из виду, я почувствовала себя в опасности. Он был моим страховочным тросом, который только что обрубили.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, подъехав к квартире, я позаботилась о том, чтобы закрыть дверь на замок и задвинуть засов. Обычно я не беспокоилась о засове, но мне стало лучше, когда я заперла его. Войдя в квартиру, я проверила окна. Они оказались заперты, и никто не пытался их вскрыть. Я приняла долгий, горячий душ, наслаждаясь ощущением потока воды по спине и задумалась об Иксе, и о том, как он всю смену не сводил с меня глаз.
Он смотрел на меня, как удав на кролика. Меня преследовала мысль, причинявшая боль, что он до конца дня будет беспокоиться о происходящем. Казалось, что он не из тех, кому нравится быть беспомощным, но во многих смыслах так и было.
Выйдя из ванной, я радостно отметила тот факт, что работаю в ночную смену. Мне нравилось думать, что существует не так много убийц, готовых на преступление средь бела дня, что означало, что днем в квартире можно почувствовать себя в безопасности. Подойдя к шкафу, я достала форму для ночной смены и натянула шорты и майку для сна.
Прежде чем я закрыла дверцу шкафа, взгляд упал на коробку, которую я хранила на верхней полке и не прикасалась годами. Взяв коробку в руки, я почувствовала ее вес. Я забыла, насколько она тяжелая. Положив ее на кровать, я с щелчком открыла замок и осторожно отодвинула крышку. Холодная сталь обожгла кончики пальцев, когда я провела ими по старому служебному револьверу отца. Это довольно красивая вещица, и пока она у меня имелась, я ощущала себя в такой же безопасности, как если бы папа был рядом.
Он любил этот пистолет почти так же сильно, как и меня. Закрывая глаза, я все еще слышала, как он горит о нем.
— Нужно заботиться о вещах, которые заботятся о тебе, как этот пистолет. Что произойдет, если я заброшу его, а он мне понадобится? Он может не выстрелить.
Его слова эхом отдались в голове, улыбаясь, я подметила ироничность ситуации.
Я должна позаботиться о том, кто заботится обо мне. Икс оберегает меня, защищает и еще ни разу не пренебрег мной. Он рискнул предупредить меня, но я не могу проявить осторожность. Если они собираются убить меня, пусть убивают. Я не могу всю жизнь провести в страхе, оглядываясь через плечо при каждом шорохе.
Взяв пистолет, я начала чистить его, как много лет назад меня учил папа. Закончив, зарядила и положила в ящик рядом с кроватью. Когда он был рядом, я чувствовала себя в большей безопасности и наконец могла забраться в кровать и уснуть. Даже если мне угрожает опасность, я должна поспать. Мне предстоит работа и нужно быть начеку.
Глава 20
ЛАЙЛА
НА РАБОТЕ БЫЛО СКУЧНО. Произошла пара драк с незначительными травмами, но ничего похожего на последние недели. Когда я заполнила поднос инсулином и шприцами, то ощутила, как на шее проступил холодный пот. Обычно я не переживала перед тюремным обходом, но не сейчас. Все будут наблюдать за мной, и заключенных больше, чем охранников, пятьдесят к одному. Даже если достанется надежный сопровождающий, он не сможет удержать подальше того, кто решит убить меня.
В ночную смену раздаются лекарства диабетикам и пациентам с низким давлением. Я с тревогой совершала обход, подпрыгивая от каждого услышанного звука и крика. Безостановочно доносились неприличные замечания, но большинство просто пялилось сквозь решетки. Они что-то замышляли. Это видно по их подозрительным взглядам и плотно сжатым губам. Они хотели обещанных денег.
Я вздохнула с облегчением — меня сопровождал Дуглас, он хороший парень. Мне не понаслышке известно, кто из них нечист на руку, но Дуглас — душка. Он улыбался и подшучивал надо мной, стараясь приободрить и дать почувствовать себя в безопасности. Как только мы закончили обход, он проводил меня обратно в медпункт.
— У тебя все хорошо, Лайла? — спросил он с изучающим взглядом.
— Конечно, — соврала я. — Почему ты спрашиваешь?
— Просто ты нервничаешь больше, чем обычно.
И как я должна была на это ответить? Естественно, я нервничала. Кто-то... нет, не так — каждый, за исключением нескольких людей, собирался убить меня. Все это выглядело не очень радужно, но я должна остаться. По крайней мере, до тех пор, пока я не смогу уйти с Кристофером.
— Все по-другому в ночную смену. Думаю, я все еще привыкаю.
Дуглас похлопал меня по руке и тепло улыбнулся. Он напоминал Санта Клауса, только без бороды, весь такой веселый и улыбчивый; он даже покачивался, когда смеялся. Это довольно забавно.
— Обещаю, монстры не доберутся до тебя, пока ты здесь. Даю тебе слово. — Он подмигнул мне, когда я вошла в медпункт, заставив усмехнуться и покачать головой.
Я верила ему и знала, что он один из немногих в тюрьме, на кого можно положиться. С ним чувствуешь себя в безопасности, и его слова успокаивали. Он не позволит им причинить мне боль. К счастью, мы часто работали в одну смену.
Из его рации раздался громкий звук с сообщением набрать номер. Он извинился, подошел к моему столу и снял трубку. Чтобы не мешать Дугласу, я повернулась к доктору Джайлсу. Он сидел в кабинете и строчил заметки. Этот мужчина работал каждый день. Он всегда выглядел растрепанным и изнуренным, но каким-то образом обладал энергией пятилетнего ребенка, что поражало меня.
Когда я вошла в его кабинет, он быстро поднял на меня взгляд и вернулся к документам.
— Как все прошло? — спросил он.