Заколдованная жизнь
Шрифт:
— Кто ты? — спросил Темный Незнакомец. — Мне кажется, я тебя знаю. И что у тебя в шапке?
Растерянно озираясь по сторонам, Мур пропустил мимо ушей слова гостя. Но последний вопрос он услышал и сразу повеселел.
— Яблоки, — ответил мальчик, протягивая шапку Незнакомцу. — Чудесные, сладкие яблоки. Я тут нарвал немножко… Уф, еле удрал…
Незнакомец помрачнел.
— Рвать чужие яблоки, — произнес он, — в некотором роде воровство.
Мур и сам это знал, однако полагал, что даже члену городского совета
— Я знаю. Но спорим, в моем возрасте вы и сами рвали яблоки в чужом саду?
Гость слегка кашлянул и сменил тему:
— Ты так и не представился.
— Неужели? Извините, — вежливо промолвил Мур. — Я Эрик Чант, но все зовут меня Муром.
— Значит, Гвендолен Чант — твоя сестра? — спросил Незнакомец.
Его взгляд стал более строгим и в то же время более сочувственным. Видимо, предположил Мур, кухня миссис Шарп представляется гостю обителью греха.
— Да, сестра. Не угодно ли вам пройти туда? — Мальчик всеми силами старался увести Незнакомца с кухни. — Там прибрано.
— Твоя сестра написала мне, — продолжил гость, не сходя с места. — Из ее письма у меня сложилось впечатление, что ты утонул вместе с родителями.
— Это не совсем так, — рассеянно возразил Мур. — Я не утонул, потому что держался за Гвендолен, а она ведьма. Ну пойдемте же, там чище.
— Понятно, — задумчиво проговорил Незнакомец. — Кстати, меня зовут Крестоманси.
— Ох, — выдохнул Мур.
Нужно было немедленно что-то делать. Мур швырнул шапку с яблоками прямо на волшебные свертки и склянки, надеясь разрушить чары.
— Тогда вы просто обязаны сейчас же пройти в гостиную.
— Почему? — удивился Крестоманси.
— Да потому, — воскликнул Мур, выходя из себя, — что вы слишком важный человек и вам нельзя здесь оставаться!
— Но почему ты считаешь меня таким уж важным? — все еще недоумевал Крестоманси.
Муру захотелось схватить посетителя за плечи и хорошенько встряхнуть.
— Ну а как же? Вы так хорошо одеты. И миссис Шарп так считает. Она говорила, мистер Нострум отдаст оба глаза за три ваших письма.
— И мистер Нострум отдал глаза в обмен на мои письма? — в изумлении воскликнул Крестоманси. — Едва ли они того стоят.
— Нет, он всего лишь дает Гвендолен уроки в обмен на них, — успокоил его Мур.
— Что? В обмен на собственные глаза? Как это неловко! — усмехнулся Крестоманси.
К счастью, послышались быстрые шаги и в кухню, запыхавшись, влетела сияющая и ликующая Гвендолен.
— Мистер Крестоманси?!
— Просто Крестоманси, — поправил ее Незнакомец. — Он самый. А ты, вероятно, Гвендолен?
— Да. Мистер Нострум сказал мне, что там экипаж, — выпалила она.
За ней, на цыпочках и почти не дыша, впорхнула миссис Шарп. К радости Мура, они принялись наперебой беседовать с гостем. Крестоманси наконец позволил увести себя в гостиную, где
Но Гвендолен решила проявить честность.
— Наше содержание оплачивает город, — невозмутимо пояснила она, — поскольку все переживают из-за несчастного случая.
Мур облегченно вздохнул, хотя и почувствовал, что сестра вот-вот выбросит миссис Шарп, как старое платье.
— Что ж, тогда я должен побеседовать с мэром, — объявил Крестоманси, вставая и потирая свой роскошный цилиндр элегантным рукавом.
Хозяйка заметно сникла. Ей тоже стало понятно, что затевает Гвендолен.
— Не беспокойтесь, миссис Шарп, — ободрил ее гость. — Никто не станет вводить вас в убыток.
Прощаясь за руку с Муром и Гвендолен, он сказал:
— Мне, конечно же, следовало навестить вас раньше. Простите меня. Понимаете, ваш отец был ужасно груб со мной. Надеюсь, мы скоро увидимся снова.
Затем Крестоманси сел в экипаж и уехал, оставив миссис Шарп раздосадованной, Мура — обеспокоенным, а Гвендолен — ликующей.
— Чему ты так радуешься? — поинтересовался Мур у сестры.
— Он проникся нашей сиротской участью, — возгласила она. — Теперь он будет опекать нас. Моя судьба решена!
— Не болтай чепухи! — огрызнулась миссис Шарп. — Твоя судьба ничуть не изменилась. Хоть он и явился сюда во всей красе, он ничего такого не говорил и уж тем более ничего не обещал.
— Но вы не видели душераздирающего письма, которое я ему написала, — самонадеянно ухмыльнулась Гвендолен.
— А что толку? Было бы что раздирать! — парировала миссис Шарп.
Мур был склонен с ней согласиться. К тому же он с ужасом понял, что до появления Гвендолен и миссис Шарп умудрился оскорбить Крестоманси так же, как это некогда сделал его отец. И если Гвендолен об этом узнает, ему несдобровать.
К крайнему изумлению Мура, права оказалась Гвендолен. В тот же день их посетил мэр и объявил, что Крестоманси уладил все дела. Теперь Мур и Гвендолен могут поселиться в доме Крестоманси и стать членами его семьи.
— И вряд ли мне нужно объяснять, дружочки, как крупно вам повезло, — сказал мэр, глядя на Гвендолен, которая с радостным воплем бросилась обнимать угрюмую миссис Шарп.
Мур еще никогда так не волновался. Он дернул мэра за рукав:
— Прошу вас, сэр, объясните мне, кто такой Крестоманси.