Заколдованный остров
Шрифт:
Она позвонила ему через два дня, произнесла одно слово:
– Приезжай.
В полночь она, лежа к нему боком, стала взъерошивать волосы на его груди, пропуская их сквозь пальцы, словно через расческу. Потом она улыбнулась, и Костя заметил ее неестественность.
– Есть у нас один человечек в городе по имени Хасан. Рынком, продуктами занимается, заводик прикупил станкостроительный. Но хиреет заводик, азеры всю жизнь торгашами были, а этот возомнил о себе чего-то, в производство полез. Мои юристы бодаются с ним, но пока
– Акции на твое имя проданы или на твоего человека?
– На мое, - ответила Виктория.
– Твои юристы лысые что ли?
– Причем здесь лысые?
– не поняла Вика.
– Я задал простой вопрос - лысые твои юристы или с волосами на голове?
– Ну, лысые и причем здесь лысина?
– Тогда я не понимаю, Вика, зачем тебе лысые юристы, у которых уже произошел процесс?
– Какой процесс? Они еще судятся, - ничего не поняла Вика.
– Поэтому и судятся, что процесс уже произошел. Произошел процесс сглаживания граней между головой и жопой сначала по форме, а потом по содержанию.
Вика какое-то мгновение молчала, но потом расхохоталась вовсю.
– Ну ты даешь, Костя, юмор у тебя с избытком.
– Никакого юмора - одна констатация фактов. Если два дня потерпишь, то на третий я тебе этот завод подарю. Могу я сделать подарок своей женщине?
– Костя, такими вещами не шутят...
– Договорились, - перебил он ее, - ты мне за это подаришь настоящие швейцарские часы штук за сто баксов. Идет?
– Часы я и так тебе могу подарить, - нахмурилась Вика.
Не хотел денег и подарков, а тут сразу на сто тысяч долларов развел. Это тебе не бывший любовничек, который щипал десятками. Такие подарки еще заслужить надо.
– Проехали, - ответил он, словно не заметив ее состояния, - мне еще доверенность будет нужна, чтобы действовать от твоего имени.
– Доверенность... я даже фамилии твоей не знаю, а ты доверенность...
Виктория уже хотела встать с постели и уйти, чтобы никогда больше не видеть этого подлеца. Страсть мгновенно улетучилась и свободное место заполнилось ненавистью и презрением.
– Дедушкин моя фамилия, Константин Николаевич.
Вика, уже севшая в постели, застыла, услышав брошенную фразу.
– Как ты сказал?
– переспросила она.
– Дедушкин, - повторил спокойно Костя.
– Тот самый Дедушкин, которого хотел поиметь Давид и обломился?
– Тот самый, но ты то откуда знаешь?
– У меня свои источники информации. Ха-а, тот самый Дедушкин... ничего себе. А я уже было подумала, что ты меня разводишь на сто тысяч долларов. Но завод невозможно за два дня переоформить, мы три месяца уже судимся.
– Естественно, потому что у твоих юристов процесс сглаживания граней уже произошел. А невозможно лишь брюки носить ширинкой назад - покакать можно, а пописать нет.
Виктория хохотала вовсю, била своими маленькими кулачками по его груди и приговаривала:
– Ты почему мне не сказал, что ты Дедушкин?
– Да хоть Бабушкин - фамилия то здесь причем?
– Не скажи, милый, поиметь Давида не каждому дано, он еще тот волчара, матерый.
Виктория закипела небывалой страстью, и они занялись любовью. После этого Костя ушел, сославшись на то, что надо держать слово, а времени мало. Просил не звонить и не искать его два дня.
Утром он позвонил Давиду, и они встретились в лесной сторожке, которая пустовала. Утки там не водились, а сезон охоты на коз и лосей еще не подошел. Дедушкин пояснил ситуацию и попросил поблагодарить братка, грамотно слившего информацию этой волчице Матвеевой.
– Завод не хотелось бы терять, - с грустью ответил Давид.
– Ты его не потеряешь и вернешь себе очень скоро. В интернет когда собрался информацию слить?
– Сегодня после обеда сольют, - ответил Давид.
– Позвони, отмени слив, мы по-другому поступим - стравим Матвееву с Хасаном. Хасана, конечно, посадят, но все будут знать, что информация от этой бабы пошла. Ты вне подозрения, Давид. А через месячишко-другой и Матвееву на нары определим - хорошая сосочка для дубаков будет, и братва развлечется. Готовься и ее бизнес пристроить.
Через два дня на третий Константин позвонил Вике утром:
– Приезжай в гостиницу, ты мне нужна.
Он пришел раньше ее. На ресепшине его знали и ключ от номера дали без разговоров. Вика вошла и бросилась сразу на шею.
– Сначала дело, потом тело.
– Ты все с прибауточками... рассказывай.
Константин протянул ей папку.
– Это реестр акционеров станкостроительного завода. Иди, ставь своего директора. Хасана только что задержали менты, взяли штурмом его коттедж и изъяли всю документацию. Мне один мусорок должен был по жизни, он реестр хасановский уничтожил, и он не всплывет. А твой вот он, - Костя ткнул в папку пальцем, - печати подлинные, все, как надо. Тебе остается только прийти, поставить своего директора и все. Я свое обещание выполнил.
– И я свое выполню, не переживай. Пойдешь директором на завод?
– Свят тебя, свят, - отмахнулся шутливо Костя, - я кот, который гуляет сам по себе.
– Вот ты у меня погуляешь, - Виктория сунула ему кулачок под нос, - я на завод, а вечером встретимся.
Она поцеловала его в губы, загорелась вся страстью, но пересилила себя и ушла.
Он успел крикнуть ей вслед:
– Устал, как собака, днем дела еще, а вечером буду отсыпаться, завтра встретимся.