Заколдованный остров
Шрифт:
"А че там у банка"?
Вот ты и доложишь - че".
"Понял, Нептун, посмотрим".
Через минуту к банку подъехал наряд патрульно-постовой службы. Двое полицейских, не торопясь, вышли из машины, направились к Жигулям с тонированными стеклами. На тонированных Девятках обычно разъезжала уголовная гопота. Прапорщик, старший наряда, открыл водительскую дверцу Жигулей, произнес недовольно:
– Выходим из машины и предъявляем документы.
Выстрел из салона отбросил полицейского от двери, Девятка сразу же рванула с места. Второй полицейский, сержант, подскочил к старшему наряда,
Полицейский Уазик явно уступал в скорости Жигулям, которые летели по двойной полосе разметки дороги, лавируя между встречными и попутными машинами, создавая аварийную ситуацию. На перекрестке горел красный свет, полоса движения забита ожидающими разрешающего сигнала светофора машинами. Девятка на большой скорости вылетела по встречке на перекресток и врезалась в КАМАЗ мусоровоз, двигающийся поперек. Цапля и Ремез, сидевшие впереди, погибли сразу, Конопатого с переломами под охраной доставили в больницу.
На "разбор полетов" в РОВД прибыл сам генерал Дроздов. В кабинете местного начальника собралось руководство отдела, генерал пригласил дежурного офицера Мандрыкина и сержанта Киселева, выезжавшего на вызов к банку. Капитан докладывал:
– Смена заканчивалась, товарищ генерал, пятьдесят восьмой экипаж возвращался с семейной ссоры. Им все равно мимо банка ехать, и я попросил обратить внимание на "Сбербанк". Не знаю почему, возможно предчувствие, возможно внутри что-то ёкнуло, не знаю. Никакой дополнительной информации у меня не было.
– Садись, - махнул рукой Дроздов, - ты что скажешь, сержант?
– Все верно, товарищ генерал, мы подъехали к банку - все тихо, спокойно. Прапорщик решил проверить припаркованную Жигули девятой модели, она тонированная вся, а на таких обычно босота всякая разъезжает без прав и в нетрезвом состоянии. Вот и проверили...
– Ты почему, Киселев, как положено не страховал своего напарника, вас не учили, как необходимо действовать в таких ситуациях?
– спросил Дроздов.
– Виноват, товарищ генерал, никто не предполагал, что так получится, - ответил сержант.
– Вас для этого, вашу мать, и учат, чтобы так не получилось, - возмутился генерал, - ясно, все свободны.
Мандрыкин вышел из кабинета начальника, как из парной, вытер платочком лоб и шею, вздохнул - пронесло. Вот что значит вовремя утаить определенную информацию. Сейчас этого Киселева из органов выпрут, а ему, возможно, и благодарность объявят за чутье, которое предотвратило ограбление банка. Киселев сам виноват и этого не отрицает дурашка - не страховал, как положено, напарника. Мандрыкина совершенно не грызла совесть хоть он и понимал, что своей преступной халатностью подставил пятьдесят восьмой экипаж, в результате которой погиб прапорщик.
XXI
Старик проснулся, потянулся
Старик встал с постели, оделся, вышел из спальни в горницу. Странно... никого в доме нет. Мочевой пузырь подпирал, он выскочил в сени и во двор, побежал в огород в уборную. Опроставшись, вернулся во двор, закурил, не понимая, где все.
Скрипнула дверь сарая, он резко повернулся, увидев в проеме хозяйку дома, сдерживающую рвущихся наружу кобелей.
– Куда все подевались?
– спросил недоуменно Старик.
– Ушли все, - ответила тетка.
– Куда ушли, зачем?
– Ты с костлявой побратался, Старик, фортуна отвернулась от тебя. Шесть пацанов загубил по чем зря. Уходи и забудь про этот дом, иначе кобелей спущу.
– Ты че, овца, совсем страх потеряла, - возмутился Старик, - где пацаны мои?
– Нет у тебя никого больше, вали отсюда, я последний раз предупредила.
Хозяйка открыла дверь сарая полностью, держа за ошейники двух немецких овчарок, рычащих от ярости. Старик понял, что тетка не шутит и отступил к воротам. Собаки бросились, но он успел захлопнуть дверь с другой стороны.
Старик ничего не понимал - куда исчезла его девчонка, куда подевалась его братва, чего окрысилась хозяйка? Что она там говорила... с костлявой побратался, фортуна отвернулась. Выходит, что братва меня обвинила в смерти пацанов... уроды... сами облапошились... Но ничего, я вас достану. И тебе, курва, еще печень вырву. Он сплюнул на ворота и пошел по улице к своей запасной хате. Наверняка братва там осела... вот и поговорим.
Лысый, Багор и Валет с утра хлестали водку, радуясь, что ушли от Старика. Вчера он намекнул им, что придется снова посетить эту проклятую адвокатшу. И они бы пошли, если бы под вечер не встретили Чернявого, с которым когда-то тянули срок вместе. Чернявый попросился к ним на постой, они согласились, но сказали, что последнее слово за Стариком. Чернявый перекрестился и затараторил:
"Свят, меня, свят, братаны, не пойду. Там, где Старик - там смерть, это все знают. Он с костлявой договор заключил, его она не трогает, а всех его пацанов к себе прибирает. Может и врет братва, но пятеро ваших на том свете, а шестой сел по полной. Может просто от Старика фортуна отвернулась, но он смертью воняет. Не пойду, найду, где приткнуться, целее буду.
Чернявый зашагал прочь, а братки задумались... И теперь жрали водку без сожаления, развлекаясь с его девкой, которая тоже ушла с ними. Расчет Давида на Чернявого оказался верен, оба остались довольны. Один результатом, второй полученной суммой денег.