Закон абордажа
Шрифт:
С тех пор было много всякого, но главное — это то, что пикароны не только не исчезли, а уже владеют и землями и кораблями, и имеют аж три государства…
Все это он вспоминал, пока конвоиры отвели их в одну из просторных хижин, и пока за ними явились эти четверо — как показалось Йунусу, удивленные и встревоженные, — и под многочисленными любопытными взглядами они отправились за окраину Дарина — сюда, в расщелину скал, где зияла пещера, обрамленная грубо вырубленными из гранита тяжелыми пилонами — на манер уаджетского храма, руины каких еще
А затем произошло странное объяснение — как будто четверка жрецов спохватилась в последний момент. И честно говоря, Йунуса это встревожило — ведь обо всем договорились!
Но почему? Из-за цвета кожи? Но среди пикаронов есть не только айланцы… Или потому что его реис — маг?
— Довольно, Фалбогиба, — повторил старик, судя по изменившемуся лицу принявший решение. — Слова произнесены и просьба объявлена… Ты можешь войти в святилище и спросить — возможно, Отец Змей снизойдет к твоей просьбе — ради той самой капли крови истинных людей, которая течет в твоих жилах, если ты не врешь…
— Я иду… — коротко бросил Рагир, и у Йунуса возникло ощущение, что эти слова обращены отнюдь не к присутствующим.
Рагир размеренно зашагал к порталу. Вскоре гранитный провал поглотил его.
Потянулось ожидание.
Йунусу очень не нравилось выражение, промелькнувшее в глазах старшего из жрецов. Он явно что-то знал. Что же? В храме засада? Ловушка? Или… или и в самом деле в глубине каменной толщи таится древнее темное колдовство?
И в самом деле, жрец Бандаго был уверен, что этот человек, за которым стоит тень истинной тьмы, оттуда не выйдет. Как бы он ни был силен, но почуять ловушки он вряд ли сможет, а есть еще и живые стражи, что не подвержены людским чарам…
— Похоже, вам придется поискать другого вождя, а, шарг? — произнесла Фалбогиба, недобро рассмеявшись. А… не придется, — с явным разочарованием бросила она. И тут как-то не по-живому посветлела.
Посерел и старый жрец, ойкнув, отступила на пару шагов Дарана. И сам Йунус ощутил уже не холодок — самый настоящий холод, — как когда-то на перевалах Каххатского хребта, где с неба падает белая крупа замерзшей воды.
Ибо из пещеры вышел как ни в чем не бывало их капитан.
Вышел не один — его шею и руки обвивала здоровенная черная змея, чью шкуру пятнали мелкие оранжевые горошины. Над его плечом покачивалась остроугольная голова с двумя выступами. Рогатая имбуги — самая опасная и ядовитая змея, какая есть в Айлане — привезенная сюда с каким-то работорговым кораблем и изрядно размножившаяся в Дальних Землях. Как ни в чем не бывало Рагир подошел к замершей в неподвижности четверке жрецов.
— Я поговорил с Отцом Домбаллой, — сообщил он улыбаясь, и от этой улыбки даже Йунусу стало нехорошо.
— И что он сказал тебе? — запинаясь пробормотал жрец.
— Что он доволен мной. И недоволен тобой, старик, — усмехнулся пират. — И он посылает со мной тебе свое недовольство…
Черной лентой имбуги соскользнула с тела Рагира и обвилась
— Он недоволен тобой, старик… — усмехаясь повторил Морриганх.
Закатив глаза, рухнула на песок Фалбогиба — прямо к ногам капитана. Дарана держалась каким-то чудом, зато в глазах второго из жрецов Йунус разглядел тень промелькнувшей надежды — ибо именно он займет место верховного жреца, если тот падет жертвой гнева Отца-Змея, чей посланец вот-вот прикончит слишком много вообразившего о себе Бандаго.
— Но ты еще можешь быть прощен…
Змея соскользнула с шеи старца и не спеша поползла обратно к пещере.
Мутабасса рухнул на колени перед Рагиром, бормоча: «Избранник…Избранник…» Его примеру последовали двое оставшихся служителей культа…
Глава 21
Ничьи Земли. За два года до основного действия.
— Капитан, а может быть… Может быть, и в самом деле нам не надо было это затевать?
Рагир покачал головой.
— Нет, Корн, я не отступлю — поздно. Мне нужно взять Туделу и по-другому быть не может.
— Но, мой лорд, мы ведь и так уже богаты…
— Не в золоте дело…
Корн-ок-Рани нерешительно помолчал, а его глаза по-прежнему отражали глубокое сомнение.
— Друг мой, — Рагир усмехнулся. — Ты со мной уже пятый год — и разве ты пожалел хоть раз об этом? Послужи мне хорошо, Корн-ок-Рани, и, быть может, в один прекрасный день ты будешь вознагражден так, как не можешь вообразить!
И глаза Рагира — Корн мог бы поклясться — на мгновение блеснули отсветом дальних костров преисподней.
Корн ощутил, как в глубине его неробкой души моряка, пирата и офицера вдруг шевельнулся неподдельный ужас. Словно перед ним стоял не сам Рагир — человек конечно суровый и жестокий, — а некий жуткий призрак.
Но отступать было действительно поздно.
На стоянку у безымянного атолла в Наветренной гряде Архипелага, со всего Изумрудного моря к Рагиру три месяца прибывали флибустьеры: хойделльцы, арбоннцы, фризы, отщепенцы-эгерийцы, танисцы, мелкие вольные капитаны из лабиринта островков и бухточек.
На клич и обещание добычи собрались самые солидные люди из числа «вольных добытчиков». Был тут капитан Балом, пришедший под своим флагом — красным с белыми и зелеными лентами; Соук под черным флагом с желтыми полосами; Пит Хасс, плававший под синим штандартом; Эдмон-Камбала, на чьем желтом флаге была вышита обнаженная красотка с мечом в руке; его старый знакомый Святоша Антис, аббат-расстрига, после каждого успешного грабежа возносивший благодарственную молитву Эллу с пушечного лафета, — всё люди известные и уважаемые.