Закон Дракона
Шрифт:
Дорогой кинжал тоже оправдал ожидания, легко пройдя сквозь паленую лошадиную шкуру. На мгновение промелькнула мысль — сколько же может стоить такое отменное оружие? Мелькнула — и пропала. Ловким круговым движением Лис вырезал из лошадиной ноги приличный шмат мяса и впился зубами в горячую плоть.
Отсутствие соли и кислой браги, которую делали местные крестьяне из болотных ягод, Лиса не смутило. Желудок сейчас получал главное, а о второстепенном можно было позаботиться позже.
Когда парень утолил первый голод, второстепенное нашлось на дне серебряной фляги мертвого рыцаря. Немного,
Ему вдруг очень захотелось стать рыцарем. Не тем, который сейчас валялся на земле, запеченный в собственных доспехах, а живым. Тем, который каждый день облачается в дорогую броню, катается на породистом коне, владеет отличным оружием и пьет горячее вино, вкуснее которого нет ничего на свете.
Во всяком случае, так показалось Лису.
А потом он увидел кутруба.
Вернее, то, как рождается маленький кутруб из пепла Черного пятна, проклятого драконом.
В пяти шагах от Лиса пепел от сгоревшей травы сам собой зашевелился и начал вращаться, в считаные мгновения превратившись в маленький черный смерч высотой в локоть.
Это странное явление продолжалось недолго. Ровно столько, чтобы Лису хватило времени осознать то, что происходит, сопоставить это с рассказами дядьки Стаффа, нагнуться, подхватить серебряную флягу вместе с кинжалом и со всех ног броситься бежать.
На бегу он обернулся лишь один раз. И увидел, как из вихря, который вырос уже до трех локтей в высоту, высунулась тонкая трехпалая рука с пока еще прозрачными когтями и, неуверенно всунув их в черную землю, дернулась, подтягивая вихрь к трупу всадника и останкам его коня. А еще парню показалось, что из вихря вслед ему сверкнул взгляд внимательных глаз, горящих драконьим огнем.
Лис не стал дожидаться, пока из вихря вывалится маленький кутруб-трупоед, который с голоду да по малолетству не разбирает, кто мертвец, а кто живой человек, и кидается на всё, что шевелится или пахнет хоть каким-то подобием еды. Лис сейчас был и тем, и другим, благодаря завтраку и куску паленой конины за пазухой, потому и припустил он со всех ног от греха подальше.
Дороги под ногами не было — лишь спекшаяся в корку почва, да зола от сгоревшей травы и листвы деревьев — тех, что то тут, то там тянули к небу черные корявые ветви, похожие на страшные когти гигантского кутруба, который вот-вот вырвется наружу из страшных недр подземной Обители мертвых.
Однако Лис знал дорогу к городу. Далекие снежные пики Клыков Дракона, видимые за множество полетов стрелы, служили хорошим ориентиром. Если взять немного западнее от них и идти два дня, останавливаясь лишь на ночлег, то, как говорил дядька Стафф, как раз и дойдешь до Стоунхенда, столицы графства Стоун.
Мелькнула мысль добавить «покойный дядька Стафф», но Лис прогнал ее от себя. Простой крестьянин, который в течение всей жизни заменял подкидышу отца, именно сейчас вдруг стал Лису настоящим отцом. Когда потерял — пришло понимание. Не тот отец, чей смутный образ в памяти уже давно размыло время. Лишь пожилой человек, который заботился о нем все эти годы, и был самым настоящим отцом.
Лис с усилием проглотил комок, застрявший в горле, и мысленно запретил себе вообще думать о прошлом, сосредоточившись лишь на единственной цели — дойти до города во что бы то ни стало.
Между тем солнце давно миновало зенит, и, хотя думать о ночлеге было еще рано, следовало поразмыслить о том, как бы успеть до заката покинуть зону Черного пятна.
Дракон, спаливший деревню, был взрослым и сильным. Молодому столько не выжечь, огненной отрыжки не хватило бы. В деревне много судачили о драконах, особенно долгими зимними вечерами, когда всех дел было у детворы — собраться в общинной избе и слушать сказки седобородых воинов, по старости уволенных со службы и вернувшихся в родную деревню.
Один из тех воинов как-то обратил внимание на тощего, но проворного парнишку. Подозвав его к себе, ветеран неожиданно ухватил пацана за загривок и оттянул нижнюю губу так, что из глаз Лиса брызнули слезы. Однако когда малец попытался трепыхнуться, железные пальцы воина так сжали затылок, что боль в губе показалась сущим пустяком.
Обстоятельно осмотрев нижние зубы, жилистый старик схватил пальцами верхнюю губу парнишки. И несколько мгновений, пока мучитель выискивал что-то во рту Лиса, показались тому вечностью.
— Здоров, — сказал воин, наконец отпустив загривок пацана. — В лучники сгодится.
И сразу потерял к нему интерес.
Несмотря на боль в надорванной нижней губе, Лис в душе возликовал. Это значило, что ему больше не придется таскаться за плугом и надрываться на сенокосе. Пятеро старых ветеранов, которых кормила деревня Лиса, тоже не занималась крестьянским трудом. В их обязанность входила защита жителей и их имущества от набегов разбойников, которых немало водилось в окрестностях.
Конечно, защита подданных входила в обязанность графа — хозяина деревни. Но держать гарнизон в каждом селе ему было накладно. Раз в год силами графского войска проводилась зачистка местности от разбойников, и заранее о ней не знали только глухие и мертвые. Заниматься карательными операциями графы предпочитали при полном параде, с барабанным боем, завыванием труб и воплями глашатаев. Потому обычно те зачистки не представляли ни малейшей опасности для разбойников, которые спокойно уходили дальше в леса и пережидали там очередное развлечение сильных мира сего. Чего нельзя было сказать о крестьянах, из своего кармана расплачивающихся за «заботу» своего синьора.
В итоге в каждой большой деревне имелось несколько пожилых воинов, из-за возраста и застарелых ран не годных к службе, и небольшой отряд ополченцев, которые под руководством ветеранов все свое время посвящали тренировке воинских навыков и патрулированию окрестностей. Пару раз было, отбивались от шаек, и Лис принимал в том участие. Метать стрелы из тисового лука он научился на удивление быстро. Причем так метко, что даже ветераны удивлялись, а ровесники завидовали. Оттого и не дружил Лис ни с кем. Да и не было на то времени. Гоняли ветераны молодняк беспощадно, и на мечах учили, и на копьях, и верхом. Жаль, что лишь два года посвятил Лис воинской науке. А на третий прилетел разозленный рыцарями дракон…