Закон Единорога

Свержин Владимир Игоревич

Собравшиеся молча слушали речь канцлера.

– Отлично! – после минутной паузы продолжил он. – Если с этим вопросом все понятно, перейдем, пожалуй, к главному – что каждому из нас надлежит делать. Прежде всего вы, ваше величество, – Варрава галантно поклонился королеве. – Я должен сказать вам, леди Джейн, что восхищаюсь вами, как никогда не восхищался ни одной другой дамой. Не сочтите это за пустую куртуазность. Вы великая женщина! И я готов подтвердить свои слова под присягой даже на Страшном Суде. Я знаю, что вашему сыну, миледи, предстоит стать королем Британии…

В лазурных глазах Джейн неуловимой тенью мелькнуло

удивление. Однако его заметил только я. А может быть, и Уолрен.

– Как по закону и подобает наследнику престола, – тихо произнесла она, благосклонным кивком благодаря Тауэрского Ворона за лестные слова в свой адрес.

– Ну да, конечно же, – не меняя тона, произнес наш «хлебосольный» хозяин. – Я беседовал с вашим астрологом, ваше величество. Незадолго до его смерти. Признаюсь, это была очень занятная беседа. Но извините, это к делу не относится. Надеюсь, что ваш сын унаследует ум и привлекательность матери, а также ловкость и отвагу отца. Уверен, если этому суждено случиться, – мы находимся в преддверии великого царствования.

Я с расслабленным видом созерцал золоченую резьбу, покрывавшую потолочные балки кабинета, с трудом подавляя в себе желание оглушить лорда Шейтмура чем-нибудь твердым и тяжелым. Однако, невзирая на тайные мои помыслы, он продолжал говорить, как и прежде, неторопливо и четко, словно чеканя каждое слово.

– …И все же, миледи, прежде чем юный принц Эдуард сможет занять полагающееся ему по праву и его великим дарованиям трон, его подстерегает множество опасностей и невзгод. Нам с вами следует позаботиться о том, чтобы все эти неприятности существовали более в моем воображении, увы, привыкшем видеть угрозу даже в самых безобидных пустяках, чем наяву. А для этого, моя очаровательная королева, я должен стать вашим духовником и исповедником. Вы понимаете, о чем я говорю?

Леди Джейн вновь молча склонила голову.

– Вот и отлично, – произнес Варрава, усмехаясь. – Если вас смущает отсутствие у меня духовного звания, я попрошу вашего мужа даровать мне титул епископа Кентерберийского. Думаю, он мне не откажет.

Королева пристально глядела на Джорджа Уолрена, радостно смеявшегося собственной шутке, явно не видя повода для веселья. Смех стих, едва зазвучав.

– Вы со мной согласны, ваше величество? – уже абсолютно спокойно спросил новоиспеченный герцог Норфолк.

Супруга короля Джона медленно кивнула, не размыкая губ.

– Вот и прекрасно. Я знал, что мы с вами найдем общий язык. И еще, сударыня, поверьте мне, мое отношение к вам проникнуто искренним преклонением и глубочайшим почтением. И все же я вынужден просить, более того, вынужден молить вас об одном. Не пытайтесь меня перехитрить.

Глаза Джейн вспыхнули затаенным огнем, но вслух она произнесла совсем другое.

– Простите, господа. Мне пора идти. Если никто не желает сказать что-либо, касающееся непосредственно меня, то я вынуждена оставить вас.

– Конечно же, ваше величество, – Шейтмур склонился в галантном поклоне. – Мри люди проводят вас.

Мы поднялись и последовали примеру хозяина, сопровождая куртуазным сгибанием спины уход королевы. Она улыбнулась одними губами и исчезла за дверью.

– Теперь вы, мессир Вальдар, – вкрадчивым тоном произнес лорд Уолрен, одаривая меня взглядом, подобным тому, которым молодой кот осчастливливает первую пойманную им мышь. – Вы, мой дорогой принц.

Признаюсь, – он добродушно улыбнулся, – меня очень занимает ваш светлый образ. За месяцы вашего отсутствия я по крупицам, словно дивной красоты мозаичное панно, пытался воссоздать для себя картину вашей жизни. Поверьте, если когда – либо вам понадобится придворный биограф – лучше меня вам ни за что не сыскать.

– Благодарю вас, герцог, однако…

– Однако я вас сюда пригласил не затем, чтобы предложить вам свои услуги. Скорее наоборот. И хотя в вашем жизнеописании масса «белых пятен» и я с удовольствием бы побеседовал здесь с вами на самые разнообразные темы, но все же мы оставим удовлетворение моего любопытства до другого раза, а сейчас поговорим о другом.

– Благодарю вас, милорд, – слегка насмешливо бросил я. – Так чем же обязан я сегодняшнему вашему приглашению?

– Чем обязаны? – Варрава наполнил вином серебряный кубок, стоявший перед ним на столе, и залпом осушил его. – Ваше здоровье, господа! Обязаны вы своей феноменальной способности встревать в самые разнообразнейшие истории, которые, заметьте, к вам лично никакого отношения не имеют. Правда, в конечном счете вы всегда побеждаете. Поверьте, эта черта в вас мне очень нравится. Говорят, – без всякого перехода продолжил он, – что вы вскоре намерены оставить Британию?

– Да, но в этом нет политического умысла. Исключительно личные дела.

– Я осведомлен об этом. Надеюсь, что имевшая место быть размолвка между вами и очаровательной каталунской принцессой окажется не более чем досадным недоразумением, о котором вам самим через некоторое время будет смешно вспоминать. Я вижу в вас, мой принц, будущего короля Арагона и спешу первым выразить вам свою радость по этому поводу. – Он замолчал, делая эффектную паузу перед деловой частью своей речи. – Однако мне почему-то кажется, что у вас тоже есть все основания принимать живейшее участие в судьбе юного принца Эдварда. Я не ошибаюсь?

– Допустим. Что из этого?

– Вы знаете, мой друг, с момента глупой и нелепой гибели короля Ричарда, коей вы были свидетелем, в Европе стало многое меняться и, увы, далеко не всегда в нашу пользу. Король Джон окончательно рассорился с императором, а посему королевство Арелат, короной которого еще совсем недавно был венчан наш покойный друг и король, досталось младшему сыну императора Отгона – Иоганну Гессенскому. Но Бог с ним, с Арелатом. В конце концов, это имперские земли, и нам нет до них дела. Хуже другое. Как стало известно мне из тайных источников, заслуживающих полного доверия, король Франции Филипп II Август, еще вчера клявшийся в непримиримой ненависти императору Отгону, сегодня ищет пути к заключению с ним мирного договора. Полагаю, что они зайдут и дальше, образовав военный союз. Думаю, не нужно объяснять, чем это грозит Англии.

– Не стоит. Подобное положение дел развяжет руки французам, позволив Филиппу всеми силами ударить по французским владениям короны.

– Вы, как всегда, правы, – улыбнулся Шейтмур. – Поверьте, у меня и в мыслях нег сомневаться в полководческом даре моего друга графа де Меркадье, но, как вы как-то метко заметили: «Лучшая победа – это несостоявшееся сражение». По-моему, на редкость мудрая мысль.

Я внимательно поглядел на своего собеседника. Не помню, когда я говорил эти слова, но фраза, без всякого сомнения, принадлежала мне.