Закон есть закон

Старшинов Александр

– На насосной станции. Смотритель подтвердит, – выпалил я заранее приготовленную фразу.

– Не сомневаюсь. – Мэй критически оглядела меня с головы до ног. – Кто этот Ишт, ты знаешь?

– Понятия не имею.

– Нападавшие? Ты с ними знаком?

– Теперь знаком. А пятнадцать минут назад даже не подозревал об их существовании.

Я был совершенно честен с Мэй, я понятия не имел, кто эти двое и кто такой Ишт. Правда, пояснять, что пришли они наверняка за кристаллом, я не стал.

– Нам надо поговорить, – заключила Мэй. – Может, позавтракаем вместе?

– А

я вообще-то… я Полину пригласил! – Я сделал жест в сторону стены, уверенный, что моя фея все еще восседает там верхом.

И не ошибся.

– Точно, пригласил, – подтвердила юная врунья.

– Син, как тебе не стыдно, – вздохнула Мэй. – Девочке семнадцать. А тебе?

– Тридцать… четыре, кажется. Нет, тридцать два. Не так уж и много. Я могу до ста лет прожить. – Я старательно делал вид, что очень не хочу никуда идти с Мэй. Кажется, она мне верила.

– Не можешь. Свою физиономию ты давно в зеркале видел?

– Сегодня утром. Когда зубы чистил. У меня отличные зубы, я их берегу, – я оскалился. Зубы у меня в самом деле были идеальные – ровные, белые. Да и губы почти не пострадали – ведь в момент обращения на меня надели не только защитные очки, но и загубник, чтобы я не нахлебался синьки.

– Я могу подправить тебе улыбку, если ты не закроешь пасть, – пригрозила Мэй. – И речь не о зубах… и не о глазах… а обо всем остальном.

Я дернул себя за волосы:

– Это не парик. И потом, Полине нравится моя внешность.

– Это правда, – подтвердила фея. – Очень нравится. Заправщик самый прикольный.

– Пошли, – Мэй взяла меня под руку. – Мне тоже нравится твоя внешность, Син, во всяком случае временами. Я приглашаю тебя на завтрак, и я плачу. Вряд ли твоя Полли будет так щедра.

– Заправщик! – завопила Полина на всю улицу, видимо решив, что в этот момент все должны оторваться от своих утренних дел, высунуться из окон и полюбоваться на нас. – Стой! Подожди!

Я и не собирался убегать. Я не настолько чудак, чтобы бегать от фей.

– Подожди! – Полина спрыгнула с ограды в свой двор, и похоже, неудачно – из-за кладки послышалась ругань.

– Она сломала ногу, ей надо помочь! – Я даже изобразил, что пытаюсь вырваться из когтей Мэй. Разумеется, попытка оказалась безуспешной, зато еще больше усилила желание Мэй со мной побеседовать.

– Нет, не надо, – сурово сказала Мэй, сдавливая мой локоть, как клещами.

– Стойте! – закричала Полина, возникая у нас на пути.

Какая радость, она не сломала ногу, а всего лишь стукнула колено – судя по тому, что она потирала его и морщилась.

– Никаких завтраков! – предостерегла Мэй таким тоном, будто собиралась добавить: или пристрелю.

– Вы хоть знаете, кого вчера убили тут во дворе перед заправкой? Знаете?

Мэй промолчала. Разумеется, она должна была знать, и то, что она не ответила Полине, мне не понравилось.

Я сказал:

– Нет. – И при этом смотрел на Мэй. Лейтенант кусала губы.

– Это же Архитектор! О, синева! Вы что, не слышали его «Вечную пену»?

Разумеется, я слышал. Я проигрывал ее вчера на старенькой

музыкалке моей «Капли». Ну да, я слушал ее вчера, уже после того, как Архитектор ушел в вечную синь. Вот почему его лицо показалось мне таким знакомым – его фото мелькало в журналах, а постер с его концерта почти год висел у меня над кассой в конторке. Только Архитектор сильно изменился за последние годы. Вообще говоря, Архитектор редко появлялся у нас в Альбе – говорят, у него был замок где-то на одной из скал Малого Барьерного рифа. Сам-то я считаю, что это байки. У таких, как Архитектор, обычно не бывает ни гроша за душой, не говоря уже о замках. Однако он где-то взял кристалл минимум в двадцать карат. И разумеется, он сочинял свои песни, уходя из-под Пелены.

То, что кристалл принадлежал Архитектору, многое меняло. Но я сделал вид, что это ничего не значит.

– Ты был знаком с Архитектором? – удивилась Мэй. Как мне показалось, на этот раз искренне.

– Нет, – огрызнулся я. – Видел вчера его в первый раз. И в последний.

– О, боги синевы! – пробормотала фея. – Вчера убили Архитектора, а никто даже слезы не проронил. Да что вы за люди!

– Синь – это срань, девочка! – строго заметила Мэй. – И у нее нет богов.

– А вот и есть! – закричала Полина, и слезы потекли у нее из глаз. – Есть! Есть! Есть!

Она все еще выкрикивала свое «есть», когда мы садились в машину.

Мне не нравилось, что я оставляю ее одну на улице.

«Надо непременно взять Полину с собой в замок, – решил я. – Макс не будет против…»

– Что? – спросила Мэй, как будто подслушала мои мысли.

– Абсолютно ничего.

* * *

Лейтенант в самом деле решила накормить меня завтраком и привела в кафе на углу Пятой круговой и Торговой радиальной. Мне здесь не нравилось – прежде всего потому, что в этом заведении собирались в основном стражи правопорядка, а отщепенцы вроде меня, даже притом что стражи под покровом Пелены не позволяют себе лишнего, избегают встреч с цепными псами магистра. Ну и уж тем более теперь, когда Пелена истончалась буквально на глазах, мне совершенно не хотелось завтракать в подобном обществе, потому что завтрак мог плавно перетечь в обед за Вратами Печали. Врата Печали – чудесное место, там на весь день дают миску полусырой каши и ломоть черного хлеба. Отличная диета для похудания, но я и так тощий, так что мне она ни к чему. А за мои фокусы с кристаллом мне светил минус седьмой уровень.

Сейчас в кафе, кроме хозяина за стойкой и двух официантов, никого не было. К слову, хозяин сам был из отставных стражей – под покровом Пелены их тянет друг к дружке, как железо к магниту.

Мэй заняла столик у окна, нам тут же принесли яичницу с беконом, кофе и булочки. Почему-то сегодня все решили угощать меня яичницей. Интересно, что бы заказала Полина, окажись она сейчас со мной за столиком у окна?

– Запиши на мой счет, – сказала Мэй официанту. И добавила: – Еще две порции коньяку. Я сменилась с дежурства. Мороженое будешь? – Она подмигнула мне, мол, соглашайся.