Закон Кремля
Шрифт:
Глупое это занятие – здороваться с аномалиями. Но мне показалось, что небесное сияние стало ярче. Узнал постоянного посетителя? Может быть. Кто его знает, что там на уме у этих аномалий, особенно такого уровня. Да и какая разница – узнал, не узнал? Главное, успеть сказать то, что я принес с собой, что камнем на душе лежит, дабы сбросить тот тяжкий груз – а там и сдохнуть не жалко.
– Я дошел до тебя, Монумент, я имею право, – прошептал я немеющими губами. – Спаси миры, что я обрек на смерть ради того, чтобы вернуть к жизни своих друзей. Я виноват, Монумент, я очень виноват. Из-за меня они умерли, только из-за
– Не имеешь, – прозвучал голос сбоку.
Я с трудом повернул голову.
Он стоял, целясь в меня из винтовки, а рядом у его ног застыл огромный мутант с кисточками на ушах. Оба они были слишком ярко озарены сиянием Монумента и потому казались нереальными, были похожи на мираж, на полупрозрачную голограмму, колеблющуюся над бетонным полом. А может, это было просто предсмертное видение…
– Нет у тебя никаких прав, Снайпер, – проговорил призрачный Лесник, и глаза призрачного Лютого сверкнули неестественным синим пламенем. – Ты как болезнь на теле Зоны. Где появляешься ты, там нарушается равновесие, рвутся границы между мирами, гибнут десятки живых существ, которых ты убиваешь, оправдывая их смерть своим Предназначением. Настала пора вылечить Зону от тебя, сталкер, – и думаю, Зона будет мне благодарна за это лечение.
…Эхо одиночного выстрела хлестнуло по стенам огромного зала, многократно отразилось от них и затухло, запутавшись в переплетениях ржавых лестниц и кусков арматуры, тут и там торчащих из куч бетонного мусора. И если бы в этом зале был сторонний наблюдатель, он увидел бы, как на Монумент брызнули несколько капель крови – и тут же исчезли, словно аномалия поглотила их, приняв как подношение за исполнение последнего желания сталкера по прозвищу Снайпер.
Фыф поднял голову и прищурил единственный глаз, чтобы получше рассмотреть невиданное явление природы.
Раны неба затягивались. Медленно, словно там, за облаками, гигантские хирурги неторопливо и обстоятельно зашивали их невидимыми нитями. Но что интересно – в эти трещины неведомая сила неумолимо затягивала огромные разожравшиеся аномалии. Одна за другой они исчезали в заживающих небесных ранах, словно ночные кошмары, что неизбежно пропадают с рассветом…
Мутант вздохнул и опустил голову.
Да, когда Фыф впервые увидел, что творится в голове Снайпера, он счел того опасным безумцем, которого лучше убить, дабы тот не наделал страшных бед.
Но сейчас пришло понимание.
Этот хомо, которых его племя всегда презирало, похоже, был его лучшим другом – если, конечно, воспоминания в голове Снайпера не были придуманы им самим. Бывает такое при тяжелых расстройствах разума, и тогда мыслящее существо – человек ли, шам ли – начинает верить в собственные фантазии.
Но Снайпер не был похож на сумасшедшего. Да даже если и был бы – какая разница? Он вытащил его, Фыфа, из логова врага, где ему была уготована участь быть заживо растворенным в биомассу, суррогат для изготовления новых собакоголовых. И на вопрос, зачем ему это оказалось нужно, ответ был лишь один.
Он спасал друга. Настоящего. С которым его связывало множество совместных приключений, когда они не раз выручали друг друга. И сейчас, после долгих размышлений, у Фыфа больше не оставалось сомнений.
Все это – было. И не в голове Снайпера, а по-настоящему. Не могут быть придуманные воспоминания настолько реальными. А еще Долг Жизни, справедливый для любой вселенной Розы Миров, никто не отменял. И он, Фыф, должен этому хомо за свое спасение. И за спасение своего мира – тоже.
Фыф окинул взглядом тех, кто стоял рядом и смотрел на него.
Хмурый молодой дружинник, не верящий ни единому его слову.
Девушка-кио неземной красоты.
Ушастый и глазастый мутант, похожий на очень несчастного лемура.
А также маленькая нео, которую он, Фыф, ценой невероятного ментального усилия выдернул из-под щупальца летающей аномалии. Конечно, для этого пришлось прогуляться через черное Поле Смерти, но плох тот шам, который не умеет правильно обращаться с Полями, способными переносить через пространство и время.
Он им рассказал все, но никто из них ему не поверил. Ну, может, только наивная нео, смотрящая на него восторженными глазами. Так, судя по воспоминаниям Снайпера, смотрят на своих спасителей все спасенные особи женского пола. Еще не хватало, чтоб эта обезьянка в него влюбилась.
– Вы, конечно, можете мне не верить, – сказал Фыф. – Но я нашел вас и рассказал то, что знали только вы, а значит, вряд ли я вру. Хомо по имени С… кхм… нар вернул к жизни нас и спас наш мир. Но я точно знаю, что он попал в беду.
– Откуда ты это знаешь? – скривился дружинник.
– Чувствую, – отрезал шам. – Такие свершения не делаются без большой платы, и я точно знаю, что Снар заплатил за наше спасение очень дорого. Поэтому нам нужно отдать ему Долг Жизни.
– Не верю ни единому слову. – Кио тряхнула копной золотистых волос. – Особенно бреду, что я могла полюбить такого… коротышку, как ты.
– Ты подумала «урода», – кивнул Фыф. – Но спасибо, что поправилась. Хотя это неважно. С вами или без вас – я иду выручать Снара.
– Я с тобой, – сверкнув глазенками, произнесла самочка нео. – Думаю, ты врешь насчет того, что я любить Снара. Я его ненавидеть. Но Рут нравится идея идти через Черное Поле Смерти и стать человеком. А еще Рут нравится твой большой, красивый глаз. По нему видно, что ты умный и сильный.
Фыф вздохнул снова, чувствуя, что краснеет впервые в жизни. Еще никто и никогда так откровенно ему не льстил, и не сказать, что это было неприятно. Обычно соплеменники звали его тупым, уродливым, никчемным, а остальные просто брезгливо побаивались – так все живые существа этого мира относятся к шамам. Ничего не скажешь, приятно встретить исключение из общего правила. Даже Настя, судя по воспоминаниям Снара, никогда не смотрела на него настолько восторженным взглядом.
– А ты не думаешь, что он мог уже погибнуть? – поинтересовался дружинник. – Сам же говоришь, за подобное платят великую цену.
– Возможно, – кивнул шам. – Но он вернул к жизни нас. Значит, придется сделать то же самое и для него, чтобы заплатить Долг Жизни.
– Закон Долга я уважаю, – сказал дружинник, кладя ладонь на яблоко меча. – Что говорить, Снар спас меня от того громилы-нео, так что я иду с тобой.
– И я, – кио недовольно дернула уголком рта. – Если б не он, руконоги уже выпили бы из меня все соки.