Закон меча. Трилогия
Шрифт:
Король мрачно молчал, наблюдая, как его баронов и маркизов гонят на принудработы. Понимал монарх, что иначе придётся плохо ему самому, – хоть Альберих и «баба в штанах», а верёвку на шею отчиму он накинуть сможет.
Турберн с Сауком были самыми трезвыми из «чёртовой дюжины» – Железнобокий «завязал» – сердечко пошаливало, а гузу вообще нельзя было брать спиртное в рот – пьянел сразу. Вдвоём они поднимали плохо соображавших «бургундов» и ставили их в строй. Тех, кто сопротивлялся, пугали именем короля, а если не помогало, били ногами. И поднималась знать, строилась в колонну.
Олег вышел на обширную нижнюю площадку – верх квадратного основания мавзолея-замка. Высота основания не впечатляла, да и низковатый зубчатый парапет тоже не казался надёжной защитой. А бунтующие всё прибывали, они тащили с собой лестницы, связывая их между собой, наращивая в длину. Качались копья, шатались щиты, толпа закручивалась и ходила волнами. Гомон голосов сливался в угрожающий гул. Стихия!
– Топай, топай давай! – прикрикнул Свен.
Под аркой входа показались бледные рожи выпивох. Шатаясь, чуть не падая, знать поплелась на северную сторону. «Успеем? Не успеем? – подумал Олег. – Надо успеть!»
С визгом и грохотом, рывками, перетащили камнемёты и «скорпионы» – громадные арбалеты, метавшие пучки дротиков или тяжелые копья. «Бургунды» толкали орудия и дёргали, бледные до синевы, до зелени, потея и задыхаясь.
– Пить уметь надо! – поучал их Малютка Свен. – А не умеешь – не берись! Ходче давай, ходче! А не то Альберих закуску из вас понаделает!
Стегги с Ивором погоняли знать, влекущую короба с ядрами, стрелами и прочими снарядами. В этот момент толпа штурмующих взревела, опрокидывая баррикады, и разлилась по двору перед решёткой главных ворот.
– Заряжа-ай! Пускай!
Громко клацнули мощные тетивы «скорпионов», унося пучки дротиков и смертельным дождиком окропляя толпу перед мостом. Грохнули камнемёты, зашвыривая туда же свинцовые шарики и каменные ядрышки. Вопли боли и предсмертные крики оповестили осаждённых о попаданиях, а не попасть по кучному скоплению народа было невозможно.
– Заряжа-ай! Крути живей, таракан беременный!
Знать, вяло огрызаясь, живо работала рычагами, оттягивая тетивы и скручивая пучки жил в камнемётах.
– Хватит! Кидать недалече… Отпускай!
И ещё один залп накрыл штурмующих, внося разброд. Толпа стояла так тесно, что убитым некуда было упасть, а раненые мерли стоя. И только теперь на мост выехал Альберих II Сполетский, ведя за собой свою дружину, пополненную самыми отчаянными новобранцами-голодранцами. Добрая сотня стрел взвилась в воздух и опрокинулась вверху.
– Щиты вверх! – проблеял маркиз.
– В укрытие давай! – рявкнул Свен.
Почти все успели добежать до стен главной твердыни – круглых стен мавзолея Адриана.
Маркиз Клеф Тарацинский стал мишенью невидимого пращника – получив камнем по голове, он упал, и тут же три стрелы вошли ему в спину, добивая. Барону Сиконульфу, сыну Гримоальда, тоже не повезло – он бежал зигзагом, спотыкаясь и прикрывая голову руками. В очередной раз метнувшись в сторону, барон «поймал» спиною копьё, брошенное наугад, но с большой силой.
– Стегги! Алк! Воист! – кликнул Олег. – Берите щиты, будете прикрывать наших баллистиариев!
Сам Сухов бросился по галерее к винтовым лестницам. Лучники с солидариями уже покинули главный коридор – оттуда доносился громкий лязг и тупые удары.
– Решётки ломают, – хмуро сказал бравый солидарий.
– Все здесь? – спросил магистр.
– Да все вроде…
– Тащите лавки из трапезной и скидывайте на лестницу! Заклиньте подъём!
– Это можно, – повеселел солидарий. – Годехок! Атто! За мной!
Пересчитав остаток живой силы, Олег покачал головой. Семнадцать человек! И ещё человек двадцать полупьяных «бургундов». И дюжина варягов, не считая его самого. Пончик тоже не в счёт – не боец… Полусотня всего. Хм. Будем считать, что в его распоряжении АЖ полусотня!
– Давай, давай! – крикнул из галереи задушенный голос. – Ну и что, что тяжёлая?
– Не тяжелее твоего гроба…
– Хватай за тот конец!
– Погодь! Дай перецепиться…
Показались солидарии, нагруженные тяжёлыми дубовыми скамьями. Вот первая из них прогрохотала по ступенькам и застряла.
– Не бросай! Подбей!
– Правильно! Заклиним на хрен!
Пыхтя, солидарии опустили скамью и ударили ею по той, которую уже сбросили. Лавка загудела, просаживаясь и треща.
– Ещё! Ещё разок! Во! Вторую давай!
– Переверни!
– Божьи кости!
– Опускаем! Раз… Два… О-па!
– Пошла!
В этот момент из нижнего коридора послышался громкий скрежет, что-то рухнуло с тяжким звоном. И сразу – рёв толпы.
– Ворота выбили! – пробормотал бравый солидарий и завопил: – Лавки, лавки тащим!
Олег помог всадить ещё одну скамью поверх остальных и бросился наверх.
А наверху разгорался бой – приверженцы Альбериха приставляли длинные лестницы к стене замка и лезли по ним вверх. Толпа, стоявшая внизу, прикрывала штурмующих, забрасывая защитников крепости камнями, меча стрелы и даже закидывая веревочные петли. Один волосяной аркан был удачно наброшен на шатун камнемёта – толпа победно взревела, потянула, петробол заскрипел, наклоняясь… Малютка Свен подскочил и рубанул мечом по лохматой верёвке – снизу донеслись вопли падавших. А «малышок» подполз к концу ближайшей лестницы, выглядывавшей над парапетом, и ухватился за неё.
Тут показалась голова и плечи штурмующего, по этой самой лестнице влезавшего. Корча зверскую рожу, он опёрся о парапет, готовясь перепрыгнуть, замахнулся маленьким топориком… Стрела, выпущенная хладнокровным Ивором, вошла штурмующему в лоб.
– И-э-эх! – выдохнул Свен, пихая лестницу.
Та содрогнулась, скользя по стене, и упала. Ещё один взрыв негодования…
Сухов обернулся ко входу в галерею, откуда боязливо выглядывали солидарии.
– Лавки ещё есть? – крикнул он. – Тащите сюда! Всё тащите – скамьи, кресла, столы!