Закон меча

Светлов Дмитрий Николаевич

– А кнутом высечь и епископу отписать?

– Стар он, хочет домой вернуться, а за дорогу платить нечем.

– Не хитрит? – с сомнением уточнил Норманн. – Для него открыты двери любого монастыря.

– Не знаю, – пожал плечами Речан, – только общество решило туда перебраться, вольготно и никого не стесним.

– Отец Иоанис знает о вашей затее?

– Советовались с ним, обещали один домик специально для него подправить.

– Хорошо, оформляйте купчую, я внесу деньги в дар дружине. Но сначала Иоанис должен поговорить с местным кюре.

Мало ли что, вдруг собака где-то зарыта.

С одной стороны, Норманна устраивала сделка с покупкой церкви. Стоять им здесь не менее месяца, воины смогут хорошо отдохнуть и развлечься. Нельзя пренебрегать житейскими удовольствиями, боевой дух как раз и зависит от подобных мелочей, а не от преданности каким-либо идеям. Напрягала нелогичность предстоящей покупки: земли пустовали более десяти лет, причем не бросовые, а плодородные. Почему? Для этого должна была быть очень серьезная причина. На каком основании кюре продает церковь? Подобная сделка абсолютно абсурдна, храмы редко находятся в частной собственности. Или все же и такое бывает?

…Портной любовно разглаживал ладонью принесенную слугой ткань. Сначала он расстелил отрезы шелка, затем отрезы бархата, а получив парчу, неожиданно заплакал.

– Сир, спасибо вам, я даже не мечтал прикоснуться к столь великолепным тканям!

– Вы успеете сделать к вечеру хотя бы одно платье? – деловито спросил Норманн.

– Из этой ткани! Нет, нет и нет! Здесь требуется особая работа!

– Вам не приходилось шить одежду из щелка или бархата?

– Через мои руки прошло много парадных одежд. Но вы принесли ткани изумительного качества.

– Моя дама должна получить наряд к вечернему выходу! – От расстройства Норманн даже притопнул ногой.

– Если позволите, я сейчас же пошлю помощника к нашему лавочнику, – заторопился портной. – У него обязательно найдется пара отрезов генуэзского или мавританского шелка.

Норманн недовольно фыркнул, а слуга выложил на стол небесно-голубое сукно.

– Византия! Подобное сукно можно купить только в Париже! Сир, умоляю вас не спешить! Не заставляйте меня резать это великолепие.

– Вас устроит подобный бархат? – Норманн указал на курточку слуги.

– Отличная ткань для юной красавицы! Я немедленно сошью платье по последней бургундской моде!

Слуга, не дожидаясь приказа, побежал за нужным материалом, а Норманн еще раз недовольно фыркнул. Кто бы мог подумать, что во Франции такой отстой! В Новгороде никого не удивишь ни китайским атласным шелком, ни индийским бархатом, кстати, тоже из шелковой нити. Любой портной спокойно берется за выполнение заказа, а тут прямо-таки читают молитву и льют слезы.

– Что еще вам потребуется для шитья платьев?

– Немного золотой и серебряной канители для декоративных шнурков. И, – портной замялся, – кусочек меха.

– Мех? Зачем?

– К шикарным платьям добавляют накидку. Мне бы совсем чуть-чуть, достаточно нашить всего лишь полдюжины клочков.

Норманн невольно

усмехнулся, «полдюжины клочков». Да у него меха более дюжины мешков! Можно и самому разукраситься, например, добавить к камзолу куньих хвостов, а куниц отдать на платья для Леанты. Оговорив плату за заказ, отправился на утреннюю тренировку. Нил дожидался сразу за стеной, рядом с покосившимися мишенями лучников. Легкая разминка перешла в шутливое состязание по стрельбе из лука. Затем взялись за рапиры, которые еще по весне Норманн выковал собственноручно под вес боевых мечей. Звон стали и задорные выкрики привлекли внимание местной стражи, а вскоре собралась поглазеть вся местная челядь. Через полчасика подошла зевающая во весь рот Леанта, лениво потянулась и, схватив из оружейного ящика свою рапиру, набросилась на Норманна. Ничего нового, подобный фортель повторялся чуть-ли не ежедневно. Завершающий этап утренней тренировки – спарринг по рукопашному бою – довести до конца не удалось.

– Сир! – В воротах появился ключник с огромным, на пол-лица фингалом.

– Кто это тебя? – сочувственно спросил Норманн.

– Кто-то из воинов вашей светлости, наши стражники не посмеют поднять на меня руку.

– Хочешь подать жалобу?

– Нет, пьян был, не помню, кто и за что бил. Его сиятельство молодой граф приглашают вас к столу.

Пришлось поспешно растирать потное тело и следовать в столовую на второй завтрак.

– Садитесь, дорогой друг! – Генрих указал на стул по правую руку от себя. – Ну и горазды пить ваши сотники!

– Это тысячники, – поправил Норманн.

– Ух ты! Вы обладаете огромной армией?

– Все познается в сравнении, мой враг легко соберет двадцатитысячное войско.

– Дорогой герцог, умоляю вас, расскажите о своих боевых походах!

– Хорошо, давайте сегодня вечером поговорим о войне. Кстати, а что это за отшельник живет на противоположном берегу реки?

– Отвратительная личность! Последний представитель рода д'Юглоз.

– Дворянин? Почему же он остался один?

– Он служитель церкви, его старший брат оскорбил моего отца и был наказан. Замок сожгли, а крестьян вывезли.

– Зачем вывозить крестьян?

– Как же! С покоренных народов собирают повышенный налог. Крестьяне из Гаскони в отцовской конурбации числятся воинским резервом и освобождены от поборов в казну.

– Ну а земли? Почему их никто не возделывает? – Норманна совершенно не интересовала система налогообложения. Надо было разобраться с покупкой заброшенной церкви.

– Так некому, – злобно ухмыльнулся Генрих.

– Я так ничего и не понял. Земли за рекой принадлежат кюре, а твой отец не хочет их брать? Или я что-то упустил?

– Мы как раз хотим расширить свои владения, но этот гад отказывается продавать, а убивать священника нельзя.

– Свяжите и увезите подальше.

– Ты что! – Генрих в ужасе чуть ли не подпрыгнул вместе со стулом. – Он же придет в первую попавшуюся церковь и напишет Папе жалобу!