Закон О.М.а
Шрифт:
Мамут оторопел. В нависшей тишине он смотрел сквозь собеседницу и никак не мог собрать в кучу мозги. Вот, новый поворот. Что он нам несёт?– звучал в его голове голос, знакомый с юности. Что она несёт?
– Кто этот свидетель?
– Ха, вам дать адрес и телефон?
– Пф-ф-ф, – банкир выдохнул сквозь сжатые губыи встал из-за стола. – Госпожа Штольц, мне придётся нарушить обещание, данное очень серьёзным людям, и поделиться конфиденциальной информацией, чтобы обрести ваше доверие. У меня нет выхода, поэтому
– Вы меня взбодрили, господин Мамут, говорите вашу тайну.
– Правила игры изменились. «Aker Kvaerner» и «Clever Yards» не являются больше конкурентами в войне за Черноморскую верфь. Две корпорации теперь выступают партнёрами. Никто не будет торговаться. Наша общая задача – дать третьему игроку возможность приобрести контрольный пакет за минимальные деньги. Соглашение о совместных действиях было достигнуто руководством компаний несколько дней назад в Лондоне.
Мамут открыл сейф и достал папку. Рита Штольц долго читала бумаги, затем вернула документы банкиру.
– Ничего не понимаю. Кто же тогда играет против нас?
– Я не меньше вашего хочу в этом разобраться, - Мамут опустился в кресло. – За моей спиной происходит возня, о которой мне ничего не известно. Я бы стал подозревать кого угодно, только не Вазгена, – банкир потер пальцами виски. – Но если… тогда… эх, Вазген, Вазген… Ладно, Рита, это уже мои проблемы. Теперь ваша очередь откровенничать. Кто вам рассказал эту историю? Мне нужно знать потому, что человеку грозит реальная опасность.
– Это, - Рита устало вздохнула, - случайная свидетельница. Именно она видела, как Шония привез раненого Пауля в свой дом. Она слышала, что разбитый автомобиль утопили в каком-то болоте. Наконец, она опознала в бандитах, напавших на дом Ланге, работников вашей службы безопасности.Может быть, она знает и ещё что-то. У меня пока не было времени на долгие беседы.
– Кто эта женщина?
– Девочка, - пожала плечами Рита Штольц, - обыкновенная николаевская девчонка. Как она сказала – невеста Рихарда Ланге.
– Сколько ей лет?
– Меньше двадцати.
– Невеста старого Ланге?
– Вас это удивляет?
– Нет-нет. Я просто уточняю… Где она сейчас?
– После меня её опрашивали милиционеры.
– Мне надо её найти.
– Она живёт в том же посёлке, что и ваш Вазген. Мать алкоголичка, сидела в тюрьме. Отец до сих пор в заключении.
– Суперневеста. Беспризорная…
– Не мне судить. Вы сами, наверное, знаете, что иногда мужчины думают не головой.
БЕСПРИЗОРНАЯ
Опять одна и приткнуться негде… Домой? Нельзя. К Маринке? Сдала один раз, сдаст и второй, сука.Олеся Макаронова наблюдала, как пожарники сматывают шланги, эксперты фотографируют двор и сгоревшую машину, а милиционеры затягивают сигнальным скотчем железные ворота.
От пережитого она раздвоилась. Одна Олеся отвечала на вопросы, долго говорила с незнакомой женщиной, потом беседовала с какими-то людьми, подписывала бумаги. Другая – видела цветной сон. Девушка превратилась в большую красивую бабочку и летела к большому огненному цветку. Он притягивал её, но стоило приблизиться – жёг нестерпимым огнём. Бабочке становилось больно, и она отлетала, но неведомая сила опять тянула в пламя.
Потом все забыли про Олесю. Она осталась одна. Опять одна… Нужно идти…Вышла из двора. По переулку двинулась в сторону трассы, на остановке села в маршрутку. Варваровский мост, тающий лед и одинокие рыбаки на середине опасной реки.
Самоубийцы. Если провалится лёд – они не взлетят. У них нет крыльев, как у бабочки. Надо выйти из автобуса. Две красные девятиэтажки и подъём на скользкую гору по Большой Морской. Широкая Пушкинская. Впереди старый центр, людная пешеходная Советская. Туда? Нет, на Советской с такой рожей появляться нельзя. Деньги есть. Надо покушать. При этой мысли её замутило. Шестая Слободская, супермаркет «Южный Буг», зоопарк… Выйду здесь. Тут моё место. Бабочка...
В зоопарке последний раз Олеся была давно, совсем маленькой. Ещё до первой тюрьмы её сюда водил отец. Яркая картинка из детства: белые лебеди на воде, красивые павлины в вольерах, громадный слон за низким забором. Поездка на пони по зелёным аллеям и ком сахарной ваты на палочке.
Она купила билет и вошла. Зимой большинство клеток были пустыми, птицы и животные прятались в обогреваемых павильонах и крытых вольерах. Макаронова побрела вдоль птичьих рядов, вышла на боковую аллею, миновала страусов и увидела вдалеке оживлённую толпу.
Возле забора круглого медвежатника стояли человек двадцать с фотоаппаратами и видеокамерами. Сквозь прутья решётки они снимали красивого белого медвежонка, который разгуливал по краю замерзшего бассейна.
– …Мы вновь возобновили видовую линию, которую утратили два года назад, – объяснял журналистам мужчина в очках.
– Этот двухгодовалый самец прибыл к нам только что из Венского зоопарка по линии обмена. Большую помощь в доставке медведя оказал наш постоянный спонсор «АКТИВ-банк». Мы давно дружим с этим финансовым учреждением. Стараниями главы филиала Сергея Гавриловича Мамута нам удалось недавно приобрести ещё одного бегемота и пополнить коллекцию приматов…
Коллекцию кого? Что это ещё за животное – примат? С бегемотом понятно. Таким бы ртом водочки хлебнуть, как говаривал отец.Олеся почувствовала острый голод. Теперь при мысли о еде тошнота не пришла. И выпить. Водочки… да. Станет тепло. Хочу, чтобы было тепло…
Девушка торопливо выскочила из зоопарка, села в троллейбус. На улице Дзержинского вышла. Здесь на рынке было кафе, в котором когда-то с Мариной ели горячие чебуреки. Народ под вечер возвращался с работы, проходы были заполнены покупателями. Макаронова подошла к очереди у окошка с чебуреками. Людей было много, и она двинулась вдоль прилавков. Несколько раз останавливалась у стеклянных витрин с колбасами, смотрела на еду.