Закон ответного удара
Шрифт:
Ехали весьма быстро, по-русски. Они и по городу-то ездят быстро, не то что здесь. Ребята, что ни говори, лихие. Теперь спешить надо и ему. А он, как всегда в такие минуты, чувствовал, что время словно плывет, колеблется и растягивается, и сам он находится в каком-то легком и слегка волнительном полусне, и словно бы весит даже гораздо меньше, и двигается легче. По-обезьяньи ловко он спрыгнул с дерева и быстро спустился с островка в воду. Опять подала голос успокоившаяся было утка, но теперь он уже не разговаривал с ней. Не останавливаясь и не снижая скорости, но осторожно нащупывая ногой дно, как учил когда-то во Вьетнаме капитан Тан, стал продвигаться в сторону берега. Место, надо сказать, довольно опасное для ночных одиночных блужданий. Шаг в сторону – и там начинается резкий спуск, а нырять с головой
Отойдя на безопасное расстояние, Слава достал из сумки одну из бутылок, изготовленных корейцем по его заказу, поджег головку и бросил ее в ствол дерева на островке. Звон разбитого стекла, и вот уже разлившееся голодное пламя жадно схватилось за сам ствол, за стебли камыша, язычками-руками стало подтягивать к себе другие стебли, и скоро должен запылать, как трагический символ, весь островок. Пламя разрасталось. Но окружающая вода не пустит огонь на другие камыши, на все болото. А сам Слава, не перебегая через открытое место, чтобы не попасть случайно в свет приближающихся фар, занял заранее подготовленную позицию в камышах недалеко от поворота, где сразу же открыл спрятанный под кочками относительно сухой первый тайник с нестандартным своим оружием, которое он заказывал кузнецу и индейцу.
Огонь разгорелся. Пылающий островок хорошо было видно сверху, с самой дороги. Но машины, как капитан и предполагал, не снизили скорости, хотя пассажиры наверняка рассматривали непонятное явление. Это хорошо. После того как посмотришь на пламя, в темноте не увидишь ничего, следовательно, пока ловушка, которую им подстроили, не влезет им в фары, они не увидят ее. Именно для этого поджог Славе и понадобился. Да еще и внимание бандитов отвлечено, не сразу сообразят, что к чему, это тоже весьма важный фактор.
Так и получилось. Первым ехал большой джип «Додж». Машина слишком тяжелая, чтобы быть на скорости маневренной. Она с ходу залетела на трамплин передним колесом, проскочила его, и когда водитель понял, что он оказался чуть ли не велосипедистом, то с испугу крутанул руль резко влево, в сторону поднятых колес. И тут же, сминая металл кузова и рассыпая брызги затемненных стекол, покатилась, подпрыгивая при каждом перевороте, как крупно граненный стакан. Уже в воде «Додж» ударился о корпус утонувшей раньше машины, но инерция движения и собственный вес были настолько велики, что, вероятно, столкнув с места прежнего товарища по несчастью, «Додж» встал на крыше этого товарища на попа и медленно, неестественно медленно, упал за него, в жуткую, темную, грязную глубину.
Второй автомобиль – микроавтобус «Форд Транзит» – успел затормозить, пошел юзом, но инерция и его несла по скользкой после полива земле упрямо вперед. Тормоза не спасали, но водитель оказался, похоже, поопытнее первого и успел отвернуть от трамплина чуть в сторону, ударившись об него только задним крылом и своротив себе бампер. В итоге «Форд» влетел передними колесами в воду и окунулся в нее чуть не по самое ветровое стекло.
Только чудо не дало машине пролететь дальше, а то капитану и участвовать не надо было бы в продолжении. Но теперь настало время действовать и ему. И Слава вытянул из тайника длинный лук индейца и первую из стрел, наконечники к которым отковал кузнец. Из салона микроавтобуса доносилась громкая веселая музыка, заглушающая крики, которые наверняка были. Бандитов же никто не учил, как спецназовцев, соблюдать тишину даже в критические моменты. Но вот наконец и они, вот распахнулись настежь задние дверцы. Спереди, через воду, никто выходить не захотел. Но первый же человек, появившийся в дверях с крепким, даже музыку перебивающим матом, получил в горло стрелу и упал назад, на товарищей.
Это тормознуло остальных. Больше никто, к сожалению капитана, не попытался выскочить. Но задний борт открытого кузова представлял собой естественный бруствер. И при свете пылающего невдалеке острова Слава увидел, как легли на него сразу три ствола. Один из них был, кажется, от «М-16», два – от дробовиков-полуавтоматов. И сразу же, то ли с испуга, то ли еще с чего, люди в машине открыли бешеный огонь.
Куда и зачем они стреляют? Капитан не учел истеричность и глупость таких необученных солдат. Поднимать стрельбу, честно говоря, очень бы не хотелось. Он и рассчитывал, что все обойдется тихо и без звука, потому что на ночном болоте звук выстрелов разносится далеко. Конечно же, услышат его и в деревне, услышит и инспектор, чей дом стоит особняком несколько в стороне. Значит, завтра будут разборки. Он просчитался, но в просчете этом виноват был только его профессионализм. Сам капитан не имел никогда привычки стрелять просто так, для острастки. И подумал, что другим это тоже в голову не придет.
Хорошо, что он предусмотрел осложнения и оставил вторую бутылку с зажигательной смесью. Прикрывая телом огонек зажигалки, Слава поджег головку, привстал и тут же бросил бутылку внутрь машины. Пламя полыхнуло из салона. Но теперь стрелки вычислили его по траектории полета бутылки, и пришлось пригнуться, прижаться к земле. Дальше хранить тишину смысла уже не имело, и Слава достал из-за спины, куда пристроил две самодельные поясные кобуры – магазинные ему не нравились, – пистолеты.
Он перекатился на новую позицию и успел заметить, что под прикрытием огня из машины выскочили и ушли в камыши четверо. Теперь уже они с разных сторон, не видя, куда и в кого стреляют, стали поливать камыши дробью и пулями. Давали время выскочить тому, кто перед этим прикрывал их. Грамотно сработали. Только последний поступил неграмотно. Ему тоже следовало не бояться воды и выбираться сбоку. Но он понадеялся на плотность прикрывающей стрельбы. А изнутри пламя, хотя и не слишком сильное – гореть там, вероятно, почти нечему, – похоже, все же доставало и пугало его, и он выпрыгнул вперед.
Одновременными выстрелами с обеих рук Слава свалил прыткого прыгуна, уверенный, что обе пули достигли цели. И снова резко перекатился в сторону, насколько позволяли ему это сделать кочки.
Теперь он остался против четверых. Если принять во внимание квалификацию капитана, то расклад сил предполагал примерный паритет. Перекатываться больше было некуда, и Слава, змеей извиваясь, пополз. В камышах его видно, конечно же, не было. А чтобы заметить колебание верхушек, надо было забраться куда-то повыше и самому стать открытым для стрельбы. Но бандиты стреляли наугад. И несколько раз дробь уже прошелестела, сбивая листья и стебли, над головой.
Добравшись до второго тайника, он захватил пакет со стрелками. Это оружие советские спецназовцы когда-то сами для себя изготавливали в Афгане. Примерное подобие тех стрелок, что продаются в спортивных магазинах вместе с игрой «Дартс». Здесь их выковал по заказу кузнец, а сам заказчик позаботился об оперении. Слава своей мощной рукой в положении с колена свободно попадал в игральную карту с пяти метров.
Вооруженный таким образом – пистолет в левой руке, стрелка в правой, он все так же ползком сделал полукруг и зашел бандитам сбоку. Вот и первый стрелок с дробовиком. Фигура показалась несколько знакомой. Кажется, из тех, что приходили к нему в гостиницу. Испуган, дергается, осматривается по сторонам, не знает, что ему предпринять. Слава приподнялся и бросил стрелку. Удлиненный стальной наконечник точно пронзил горло. Даже крика не раздалось. Стрелок упал сначала на колени, потом на землю. И никто, похоже, не заметил сразу этого. Бесшумность оружия дала Славе возможность не показать, что он нападает уже с другого фланга. Дальше – большой скачок в три широких шага – и, не останавливаясь, он тут же бросил вторую стрелку и попал очередному противнику в глаз. Двое оставшихся чуть в стороне. И опять – ползком, по дуге. Вот он, следующий. Давай знакомиться. Стрелял тот из штурмовой винтовки «М-16», патроны кончились, и пришлось вставлять новый магазин. Не успеешь? Не успел! Кто же просил тебя расстреливать бестолково камыши… Теперь последний…
Слава приподнялся и увидел в свете ослабевшего огня из салона машины только спину убегающего парня. Укороченный двуствольный дробовик валялся на земле. Рядом пустой патронташ. А отпускать последнего было нельзя. Слава ринулся вдогонку со всей возможной скоростью, потому что камыши могли парня скрыть и найти его там ночью было бы почти невозможно. Он догнал его в тупике, у воды, в которую бегущий почему-то ступить боялся. Возможно, плавать не умел. Парень обернулся, оскалился, и зубы его, и глаза хищно блеснули при луне. Так же хищно заблестел в руке нож.