Закон порта
Шрифт:
От его удара у меня брызнула кровь. Толпа вскочила и начала орать, не заметив меткого удара, который я нанес по его ребрам. Но он, держу пари, заметил, повалившись на землю и тяжело дыша. Изумленные фанаты орали, чтобы он не придуривался и добил проклятого янки. Толпа обычно не видит многого, что происходит на ринге прямо у нее на глазах. Она видит бешеные свинги, жестокие хуки, но пропускает большинство настоящих ударов, наносимых с близкого расстояния.
Теперь я стал преследовать Брента, сосредоточив внимание на его худом, длинном теле. Согнув плечи, опустив голову на волосатую грудь, я смело ринулся вперед, позволив ударить себя в ухо и по макушке, а сам обеими руками
В бешеной схватке проворный, способный боксер может на несколько минут выставить своего соперника в неприглядном виде, нанося удары быстрее и чаще. Но в итоге все решает мастерство. Удары неумех в счет не идут.
Когда Хвастун набросился на меня, толпа обезумела. Он колотил обеими руками мои голову и корпус так быстро, как только мог. Со стороны казалось, что я окончательно побит, но те, кто меня знал, утроили свои ставки. Брент не причинил своим наскоком никакого вреда, ну, подумаешь, немного поцарапал! Его удары были слишком быстрыми, чтобы повредить!
Вскоре, сквозь шквал ударов, мне все же удалось до него добраться. Рычание Брента раздавалось по всему залу. Он бросил обе руки к моей голове, но я ответил ему ударом левой по корпусу.
Наша борьба напоминала схватку быка с тигром. Он бросался на меня, быстро колотя, словно кошачьими лапами, а я, пригнув голову, время от времени бодал его в живот. Сильные удары моих рук несколько спустили пары соперника, и его шаги замедлились, а удары все больше напоминали легкие шлепки. Наконец я заметил его дрожащие колени! Именно тогда мне удалось изо всей силы двинуть его в челюсть.
Хвастун даже не пошевелился при счете «девять», и прозвучал гонг. Зрители ревели как сумасшедшие. Им казалось, что последний удар случайный, и нанес его отчаявшийся, потерянный человек. Ну как же: ведь Хвастун повалился именно тогда, когда все думали, что он победитель!
Но старые, опытные болельщики были не так просты. Откинувшись в своих креслах, они удовлетворенно подмигивали друг другу, как бы говоря:
— Видели? А мы что говорили?
Приятели Хвастуна хорошо поработали над ним и к началу четвертого раунда привели того в чувство. Что они с ним делали, я не видел, но он казался абсолютно свежим и полностью восстановившим силы.
Он двинулся на меня с вытянутой левой рукой, и я заметил, что перчатка у Брента влажная. Наверное, на него вылили немало воды!
Я проворно скользнул вперед, а Хвастун сунул мне прямо в лицо вытянутую руку. Сначала я не обратил на это никакого внимания, но, когда перчатка оказалась в дюйме от моих глаз, в мой нос ударил специфический, противный запах. Я увернулся, но не достаточно быстро. В следующее мгновение мои глаза буквально обожгло огнем! Его перчатка была полита скипидаром!
Увернувшись, я схватил его за запястье. С бешеным ревом, который и по сей день стоит в моих ушах, другой рукой я схватил противника за локоть и, не обратив никакого внимания на его удар правой по уху, мазнул по лицу Брента его же перчаткой. Раздался душераздирающий вопль. Зрители недоуменно заорали, а рефери бросился к нам выяснить, что происходит на ринге.
— А ну! — пронзительно кричал он, пытаясь разнять клубок сцепившихся тел. — Что здесь происходит? Как вам не стыдно? Ох-х-х!
По несчастливому стечению обстоятельств, ослепший от скипидара Хвастун принял рефери за меня и нанес последнему сокрушительный свинг между глаз смоченной скипидаром перчаткой.
Я же, упустив врага, испугался нападения сзади. К этому моменту, будучи уже совершенно ослепшим и не зная, где находится Хвастун, я, опустив голову, начал молотить наугад обеими руками. Позже мне рассказали, что Хвастун проделывал то же самое, а рефери бегал по рингу, как скаковая лошадь, призывая на помощь полицию, армию, флот и всех остальных! Толпа совершенно спятила, не понимая, что происходит.
— Ох уж этот гад Брент! — выл скачущий рефери. — Он плеснул в меня купоросом, чтоб ему повылазило!
— Выше голову, приятель! — кричали из толпы. — Надо же, оба слепы!
— Как же тут судить? — вопил рефери, совершая замысловатые кульбиты. — Что происходит на ринге?
— Хвастун свингом заехал своему тренеру! — весело орала толпа. — Моряк вошел в клинч со стойкой!
Услышав это, я с досадой понял, что налетел на какой-то предмет и, принявшего за Хвастуна, повалил его. По восхищенному реву зрителей понятно было, как я ошибся. Обезумев от боли в глазах и постигшей меня неудачи, я бросился вперед и левым хуком заехал кому-то в голову. Так как рефери метался по рингу, я решил, что это Хвастун, и не ошибся, потому что немедленно получил удар в живот.
Проигнорировав эту грубость, я держал его за шею и молотил почем зря. Примерно рассчитав, где должна быть челюсть Брента, я нанес сокрушительный удар и оттолкнул его. По тяжести удара о брезент я понял, что отключил противника на всю ночь.
Ощупью пробравшись в угол ринга, я стал протирать глаза. Рефери, поднявшись на ноги, вопил:
— Ну как можно слепым судить матч в этом сумасшедшем доме? Что там происходит?
— Хвастун лежит! Считай! — кричали ему.
— Где он? — вопил несчастный рефери, носясь по рингу.
— В трех футах по левому борту! — орали сочувствующие.
Споткнувшись, он упал на корчащегося Хвастуна.
Рефери поднялся и торжествующе стал считать, при каждом счете ударяя ногой по ребрам Брента.
— Восемь! Девять! Десять! С тобой все кончено, проклятый убийца, пират паршивый! — заорал он, нанося последний пинок.
Я же перелез через канаты, и тренер повел меня в раздевалку. Вам когда-нибудь попадал в глаза скипидар? То-то же! Никогда не знал ничего болезненнее! Так можно ослепнуть насовсем!
Но когда тренер умело промыл мне глаза, я пришел в полный порядок. Забрав у Буйвола свой заработок, я направил стопы в Американский Морской Бар, где меня должен был ждать Шифти Керен. Время, назначенное для встречи, давно прошло, а его все не было. Я поинтересовался у бармена, знавшего этого пройдоху, не видел ли он Керена, на что тот ответил: «Шифти был, подождал с полчаса и снялся с якоря». Он же поведал мне, где живет Шифти.
Бармен любезно согласился до моего возвращения подержать у себя Майка, потому что пес люто ненавидел Делрано, а я не хотел, чтобы он покусал Крошку, когда мы с Шифти будем забирать его из тюрьмы. Придя по указанному адресу, я поднялся в комнату Шифти, которую мне, ворча, показала хозяйка дома, и уже было хотел постучать, как услышал голос. Похоже, что говорил Крошка, но смысла я не разобрал, поэтому постучал и вошел.