Закон Рипли
Шрифт:
Они зашли в широкую палату, где стояло по меньшей мере двадцать новеньких автодоков! Это были громоздкие старшие модели, с функцией гибернации и автоматического протезирования. Крышки были начищены до блеска и сверкали в холодном свете операционных ламп. Такой автоматике было не страшно довериться! Смотритель постарался на славу!
— Нет, он не прав! — твёрдо ответил мех и от него повеяло холодом. — Совсем не прав! Если в мое ядро заложен алгоритм, требующий создания условий для бессмертия человеческого рода, то я буду верен этой
— Но ты все же имеешь ее? — осторожно спросил паладин, боясь ляпнуть лишнего. Как ни крути это все еще была машина, сложная и непредсказуемая, и это не стоило забывать!
— Имею, но я не стану убивать всех, из-за того, что среди вас есть негодные социуму единицы. Моя цель была идентифицировать их и устранить, позволив нормальному генофонду развиваться дальше. Я должен был облегчить задачу, чтобы вы не морали руки. Ведь вся ваша история зиждется на том, что мирное и трудолюбивое большинство страдает от воли воинственного и маргинального меньшинства.
Даррос задумался. Такие формулировки его откровенно пугали. Не все так просто в этом парне… Хотя в чем-то он с ним был согласен.
Перед ними ярко загорелась одна из ячеек автодока, сигнализируя голубым маревом мелких светодиодов об активации. Крышка неспешно ползла вбок, а медицинская аппаратура просыпалась.
Сердечный ритм Дарроса начинал сбиваться. Он все еще чувствовал опасность и то, что ему пришлось довериться из-за своей немощи этому организму, сильно волновало. Проснется ли он после всего этого?
— Погляди на мое творение! — Послышался скрежет за его спиной, так что он вздрогнул от неожиданности. Это был второй мех, будучи идентичен первому, он стоял у огромного станка, на котором лежали невзрачные конечности — протезы. — Усиленные рессоры и супер плавные сервоприводы с минимальным откликом. Прыжок на три-четыре метра в высоту, благодаря пневмоакселераторам, и полная автономность за счет двух ядерных мини-реакторов. Из приятного: в набедренной части, как и у адвантаксов будет специальный контейнер для оружия и хранения каких-то мелочей. Еще в ступни я встроил два лезвия, и это совсем не коньки! Боевой потенциал этих корлитовых клинков огромный! Пробьет любую броню, включая эту, — он постучал по своему нагруднику. — Правда они прекрасны?
Он рассказывал об этом с таким упоением, что чем-то даже напомнил Такса. Но в этом ИскИне по-прежнему не было ничего человеческого. И об этом стоило помнить!
— Вас что тут несколько? — чувство уязвимости с появлением второй копии лишь усилилось.
— Это главная база! — отозвался первый. — Ее обслуживают восемь корпусов, мелкие ремонтные боты я в счет не беру.
Второй мех в этот момент поднес ближе протезы и Даррос смог их тщательно разглядеть. Это были витиеватые механизмы, изготовленные, как и остов меха из композитных материалов. Матово-серая поверхность не особо отдавала изяществом, но в данный момент паладина волновало совсем другое.
— А зачем ты изготовил полный протез? У меня же нет только ступней. А тут конструкция вплоть до самого бедра!
— Других чертежей у меня не было. Не уверен, что автодок сможет произвести операцию если я сильно изменю конструкцию. Лучше заменить полный блок, во избежание осложнений.
Лоб паладина покрылся испариной. Сначала ему отняли ноги по щиколотки, а теперь грозят ампутацией по самый таз!
— Проклятие Кхола! Ты мне отрубишь ноги еще выше?
— Не я… Это сделает автодок. Не переживай, его работа будет куда ювелирнее моей.
— Отец мой Мироздатель… — в груди Дарроса похолодело.
От него не останется почти ничего человеческого! Только поганая тушка и половинка изуродованной башки! Его ноша становилась все тяжелее, и грозила стать непосильной!
Мех попробовал перехватить паладина, дабы положить на стол. Но тот неожиданно отмахнулся.
— Погоди… — он тяжело дышал, ему было плохо. Тошнота подступала откуда-то изнутри, так что даже хваленая автоматика, зашитая в его мозгах, не могла справиться с той пустотой, что сейчас зарождалась в груди.
Он еще раз посмотрел на свое отражение в стекле капсулы и нижняя губа невольно задрожала. Даже если он когда-нибудь вернется… домой. Его уже никто не узнает! На старой жизни можно было поставить крест! Но как с таким смириться за минуту?
— Ты боишься? — тише обычного спросил Смотритель.
— Я боюсь самого себя… Этот мир превратил меня в чудище, которое попадись на моем пути раньше, я бы не раздумывая прикончил. Даже не дал бы сказать лишнего слова в свое оправдание! Просто бы не разбирался! Теперь же… я оказался сам на его месте! Понимаешь?
— Боюсь мне не понять тебя, Даррос. Меня создали изначально без тела, и все что ты видишь вокруг лишь мои верные инструменты. Отвертки и молотки, которыми я усердно работаю, чтобы выполнить поставленную задачу. Ты остался один в этом мире и, если мыслить глобально, ты такой же молоток, что должен спасти ваш вид от погибели. Тогда так ли важно, что стало с твоим телом? Твои дела будут говорить о тебе куда лучше, чем эта плоть и кости, от которых, не ровен час, не останется даже прах.
Даррос сделал вдох полной грудью и попытался успокоиться.
Перед глазами мелькали образы обворожительной Кальсы, нравоучительного Светоча и давно забытого отца.
Он словно слышал их голоса…
«К чему бы не привела эта интрижка, Даррос, никогда не забывай те эмоции, что мы испытали вместе! Пока они в твоей памяти, все было не зря…»
«Мы воины Света, и наши желания ничто, по сравнению с нашей целью!»
«Быть дипломатом, это служить народу, сынок. Это когда твоя жизнь, может предотвратить войну и спасти тысячи? Здесь совсем другая математика, понимаешь?»