Закон рукопашного боя
Шрифт:
— Спать иди! — неожиданно приказал Птицын. — Не набегался, что ли, за день?
— Мне не заснуть, — пробормотал Юрка. — Не больно здорово спать, когда тут поблизости эта компания шастает…
— Без тебя разберемся, — произнес Птицелов. — Ты в отпуске, понял? Давай иди под бок к Надьке и не вертись под ногами! Это приказ!
Юрка спорить не стал. Вернулся в свою комнату, перелез через Надьку, которая уже убаюкала Лешку и мирно сопела, после чего улегся к стенке. Но заснуть, конечно, не сумел. Лежал, насторожив уши, и напряженно вслушивался в тишину. Услышать удалось только одно: скрип ступенек, по которым Генрих спустился
Вообще-то, если считать, что Птицын действует не по заморочке, а в здравом уме и трезвой памяти, надо было ждать, что он вытащит откуда-нибудь радиотелефон и вызовет сюда «мамонтов». Те приедут меньше чем через час, быстренько развернутся, определят, в какой избе засели бандюки, окружат ее, кинут им в избу «сирень» или «черемуху», а потом быстренько повяжут, пока они будут глазки тереть…
Но если он замороченный, то тут фиг добра дождешься. Таран вспомнил события трехнедельной давности, о том, как Полина управляла Аликом, Тиной, жлобами с теплохода. И как эти самые жлобы безропотно пошли на расстрел, когда Полина заставила Алика их убрать. А что, если эта зараза, после того как разделается с Генрихом, отправит этих бандюг сюда? Ладно, если они только Тарана убьют — он это заслужил, потому что упустил момент разделаться с ними, когда это можно было. Но ведь они же могут и Надьку, и Лизку, и бабушку Наташу убить! Даже Лешку маленького!
Осторожно, чтоб не разбудить Надежду, он выполз из-под одеяла и, стараясь не топать босыми ногами, вышел на крыльцо.
В сенях Таран подобрал топор, который в свое время отлично заточил, сооружая на речке мостки для стирки и купания. Какое-никакое, а холодное оружие. Об автоматах, которые Птицын велел сдать перед пересадкой в «уазик», вспоминалось с тоской.
Тихо спустившись во двор, Юрка почти бесшумно добрался до задней калитки и пошел вдоль заборов, по высокой траве, заметно примятой ногами тех троих.
По его разумению, Птицын уже должен был дойти аж до самой крайней избы, если, конечно, обладатели кейса решили в ней остановиться. Однако все было тихо и мирно, никаких подозрительных звуков не слышалось. Тем более — стрельбы, криков, мордобойных ударов и прочего. Это Юрку даже немного порадовало. Ведь если Генриха морочила своим гипнозом Полина, то он бы, наверно, не стал бесшумно подбираться к бандитской избе, а сразу пошел бы к ним под выстрел: «Вот он я! Мочите меня, братва!» Раз он такого не делает, значит, соображает и понимает, что делает. Правда, представить себе, как Птицелов собирается в одиночку — даже при своих гигантских габаритах — разделаться с тремя вооруженными боевиками, Юрка не мог. Оружия у него Таран не приметил, разве что пистолет типа «ПСМ» куда-нибудь под майку припрятал. Но ведь против него два автомата…
Миновав ближнюю пустую избу, в которую наследники Дяди Федора точно не забирались, Таран стал идти с еще большей осторожностью. Бандюки могли засесть уже в следующей, откуда через щели в заколоченных окнах вполне сумели бы разглядеть Юрку. Да и подстрелить могли. Хотя стрелять в ночной деревенской тиши им вряд ли захочется. Даже если почуют, что парнишка с топором пришел по их душу. Наверняка захотят подольше себя не обнаруживать. И уж если полезут, то с ножичками, чтоб сделать дело тихо.
Наконец, Тарану прикинулось самое страшное. А вдруг то, что он сейчас делает в нарушение приказа Генриха, есть тоже происки зловредной экстрасенсихи? Ведь Полина может управлять и не так грубо, как Аликом или жлобами; а исподволь, внушая вроде бы вполне естественные, даже логичные мысли. Напугала его тем, что бандиты, застрелив Птицына, непременно побегут расправляться с Тараном и его семейством, — вот Юрка и потопал с топором на его защиту. А ведь бандюки — это он своими ушами слышал — сюда приползли не резать кого-либо, а схорониться до утра. Всего-навсего!
Юрка даже остановился. Возможно, он даже пошел бы назад и даже залег бы спать. Правда, неизвестно, как бы хорошо ему спалось, конечно, но это дело десятое. Важно, что стремление повстречаться с обладателями кейса у него резко убавилось. Но тут в заколоченном досками окошке самой крайней пустой избы мелькнул и быстро погас тусклый красноватый огонек.
Таран сразу просек: спичку зажигали. То ли в избе осматривались, то ли просто прикуривали. Но зато теперь ясно, где они засели.
После этого у Юрки вновь появилось желание подобраться поближе. Вполне возможно, что братки сейчас примут для сугреву, если есть что, закусят и полягут спать. Конечно, могут и выставить кого-то на стрему, но навряд ли этот гражданин откажет себе в удовольствии вздремнуть на боевом посту. Тем более что ни в каком путеводителе по области не написано, что тут проводят свои отпуска командир МАМОНТа и его боец. А раз так, то не будет ничего удивительного, если Птицын их, тепленьких, даже в одиночку и голыми руками повяжет…
Тем не менее, когда Таран миновал уже третью по счету пустую избу и до той, в которой мелькал огонек, оставалось всего метров десять по прямой, его опять разобрали сомнения.
Нет, все-таки ни хрена не похоже это на Птицына! Птицын — старый волк, осторожный, наверняка должен был подстраховаться. В конце концов, надеяться на то, что эти братки совсем тупые и ничего не соображают, — дело рискованное.
Тем не менее Таран, прикрываясь покосившимся забором, продвинулся вперед еще на несколько метров и добрался до того места, где кончалась примятая трава. Именно здесь незваные гости пролезли через дыру в сад.
Наверно, нужно было раз десять подумать, прежде чем соваться в сад, но Юрка все-таки рискнул. Он двинулся по этой тропке очень медленно и не просто пригнувшись, а, так сказать, полуприседом.
Ему оставалось пройти не более двух метров до ближайшего окна, когда он услышал приглушенные голоса, долетавшие из избы. Один из них, как ни удивительно, принадлежал Птицыну…
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Судя по всему, это было уже не самое начало беседы. Поэтому Таран не сразу врубился в ситуацию.
— …Система ясна, Генрих Михалыч, будем работать именно так, — произнес голос, который принадлежал тому из «пришельцев», который был за главного в тройке и привел свою компанию в Шишовку.
— Запомни четко, как дважды два, — это уже говорил Птицын, — накладки могут быть у всех! И никаких резких движений без консультаций со мной. Чтоб завтра вас в городе не было, ясно? Разделите, все, что найдете в чемодане, и поедете по адресочку, который я тебе называл раньше. Там — максимальная осторожность! Очень серьезные люди ошибок не прощают, и, если расколют, легкой смерти не дождешься. Ну а заодно и мне хлопот прибавишь.