Закон стаи (Цезарь - 2)
Шрифт:
– Я здесь шел как ширма, - очень устало отозвался Эйфель.
– Я женат.
– Что? И ты впрягался за нее бескорыстно? Что я слышу? Эйфель, ты проникся этой пропагандой?
– Заткнись, Гончар, - еще более равнодушно сказал он.
– Надоело мне тебя слушать. Со своими бригадирами я уже договорился. Твой Алекс подставил меня, и плевать я хотел на то, жив он или мертв. Из союза я выхожу и намерен работать либо один, либо с Ученым. Мне и под Цезарем после такого не в падло ходить будет. Он своих людей бережет. Цезарь, выкуп за себя и своих людей я буду платить сам. И можешь рассматривать его, как вступительный взнос в Организацию. Стефан, ты себя уважаешь?
– Не жалуюсь на отсутствие достоинства. И думаю о том, что Гончар не самый лучший партнер. Цезарь ни разу не платил неустойку. И бьют его так редко, что об этих случаях никто не знает. Шесть с четвертью лимонов - не самое крупное вложение. Лучше отдать их один раз за право работы под более верной "крышей" и свалить отсюда к чертовой матери, чем платить каждый год за проигранные разборки.
Раскол. И вряд ли удастся что-то переиначить. Цезарь, грустно улыбаясь, покачал головой.
– Жаль мне тебя, Гончар. Очень жаль. Но можешь радоваться - платить уже меньше. Кстати, Ираиду я верну только после того, как вся сумма будет у меня. Так что заявления типа того, что ты не отвечаешь за бывших партнеров или с удовольствием избавишься от Хирурга моими руками, меня не колышут. На момент сбора твой союз еще существовал, и ты нес за него полную ответственность. Что случилось потом, уже не играет роли. Вноси деньги, а потом можешь хоть до скончания века собирать долги партнеров. Меня не касается, как вы распределите доли выкупа. Эйфель, за твою разбитую физиономию сквитаемся позже. И я напоминаю - все планы на будущее действительны только в одном-единственном случае. Если Света проживет хотя бы сутки. И плевать я хотел на то, что ты перед смертью будешь думать о моих чувствах и намерениях. На результате это не скажется нисколько. ВДВ, Эйфеля и Стефана, а также их людей поселишь отдельно от прочей швали. Да, и пришли кого-нибудь из Серегиных медиков рожу Эйфелю заштопать.
– Без базара, - откликнулся тот.
Цезарь повернулся спиной и, сгорбившись, медленно двинулся к выходу.
И ушел.
Когда раздался звонок в дверь, Вика даже подскочила на кровати. Стиснув зубы, сдержала крик боли, на лбу выступили капли ледяного пота. Руки и ноги затряслись, а мысли лихорадочно заметались в поисках путей бегства из квартиры. Будь она здорова, перелезла бы на соседний балкон, но сейчас об этом нечего и думать. Может, распахнуть окно и закричать на всю улицу? Вдруг кто-нибудь откликнется, милицию вызовет...
Нет, все не то. Черт, как же ее угораздило так ошибиться... Вика жалела о содеянном с того самого момента, как "заказала" Алексу Свету Антонову. Нет, не раскаивалась, а именно жалела. Слишком она поторопилась. Не подготовилась, следы не замела, не просчитала ситуацию... О господи, наверняка Цезарь уже все понял. Он обнаружил труп во время налета, тряхнул Алекса, тот заложил Вику... И в дверь звонят Сашкины киллеры. Ч-черт, что делать?
Какая же это была глупость... И ведь знала, что плохо это кончится. Надо было подлизаться к Антоновой, втереться к ней в доверие, Цезарю в ноги упасть, и, выждав хотя бы пару месяцев, убрать девчонку. Тогда оставался шанс, что Вику не раскроют.
А вдруг это не Цезарь, а Алекс? Вику обожгла надежда. А что - очень может быть. Как раз по времени выходило, что налет закончился, и Алексу хотелось найти укрытие. Давай, давай, голубчик... Ты лишний и оч-чень опасный свидетель. Два грамма некоего специфического вещества в любую жидкость - и сердечный приступ с летальным исходом. То, что надо. Зато никто никогда не раскроет тайну Вики. Эх, надо было в свое время Егоршину этой дряни подсыпать, а не подставлять его. Подстава - вещь весьма ненадежная. Особенно, если твой противник - матерый шпион.
Пожалуй, Алексу стоит открыть дверь. Вика со сдавленным стоном спустила ноги на пол и застыла: а как она узнает, Алекс там или кто другой? Для этого нужно пройти по коридору и выглянуть в "глазок". Звуки движения явно долетят до ушей тех, кто за дверью. И если там не Алекс, а киллеры? Так она, по крайней мере, может сделать вид, что никого нет дома, пусть сидят в засаде на лестничной клетке... Нет уж, лучше не шевелиться. Береженого Бог бережет.
Звонок грянул вновь, заставив Вику покрыться испариной. Нет, в покое ее не оставят. Она сжалась, даже звук собственного дыхания показался ей слишком громким. "Откройте, милиция!" - послышалось снаружи. И вслед за этим - требовательный стук.
Вике больше всего хотелось в одну секунду научиться летать или просачиваться сквозь стены. Только милиции ей для полного счастья не хватает. Провалился Цезарь, что ли? Да нет, вряд ли это связано с ним. Даже если его взяли с поличным, следствие так быстро не доберется до второстепенных членов команды. Что-то другое...
В голове родился план. Дерзкий, безумный, но показавшийся идеальным. В самом деле, Цезарь рано или поздно докопается до истинных причин смерти его возлюбленной малолетки. Глупо ждать, что он простит ее убийц. Значит, Вика обречена. Если... если не сумеет подгадить ему вперед. И ментов Господь Бог послал ей для исполнения этого плана, не иначе.
Она с трудом доковыляла до двери.
– В чем дело?
И одновременно выглянула в "глазок". В глазок виднелись две фигуры, но ни одного из них Вика не знала. Не в форме, но спрятаться не пытаются. Викина соседка, привлеченная шумом, высунулась на хорошо освещенную лестничную площадку, поинтересовалась, чего молодым людям надобно. Ей под нос сунули красную книжечку, она отстала. Похоже, именно то, что надо, без всякой подставы - Сашкины киллеры не стали бы беседовать с соседкой.
– Вы вчера "Скорую" вызывали?
– осведомился у Вики тот, кто стоял ближе.
– Да.
– Мы хотели бы побеседовать с вами по этому поводу.
Ну правильно, как же ей сразу в голову не пришло! С подстанции всегда сообщают о подобных "заболеваниях" в милицию. Вика осторожно приоткрыла дверь, но цепочку снимать не стала.
– А на удостоверения ваши можно взглянуть?
– Пожалуйста.
В щель ей просунули одну из "корочек". Все честь по чести, московский уголовный розыск. Вроде все нормально, на подделку непохоже. С другой стороны, Соколов "рисовал" фальшак такого же качества. И о "Скорой" Сашка тоже знал. Черт их разберет.