Закон стаи (Цезарь - 2)
Шрифт:
Подробности с четвертого этажа видны не так, чтоб очень, но главное он усек. Прямо под окнами, на дороге перед подъездом аккуратным рядком лежали десять тел, освещаемых мертвенным светом фонарей. Руки сложены на груди, у каждого - свечка. Трупы.
Завыла милицейская сирена. Мгновенно впрыгнув в тренировочный костюм, взял Карла на поводок и почти выбежал на улицу. Ничего странного - пес может попроситься в любое время. На секунду остановился у подъезда, пока Карл, обрадованный внеплановой прогулкой, справит нужду, потом подошел к ментам.
Да. Трупы. У всех - ровная кровавая полоса поперек
На такое во всей России способен только Ученый. Можно подделаться под его склонность к театральным эффектам, но нельзя выполнить операцию столь же безупречно в техническом отношении. В районе два из трех встречных были ментами, любой другой засыпался бы, выкладывая трупы на асфальте и вставляя им свечки в руки. Да и сам тип "послания" характерен для Ученого. Хотели крови? Без базара. Вот вам кровь. В натуральном виде.
Гады, адрес узнали. Квартиру срочно придется менять - этак они и в дом заберутся. Прямо с утра послать жену в бюро обмена. Нет, лучше в агентство - там сложнее вычислить новый адрес.
С трясущимися руками и ощутимой слабостью в коленях вернулся домой. Опрокинул стакан водки, чтобы придать голосу хоть какую-то уверенность, набрал домашний номер Арсения. Тот сразу же поднял трубку.
– Слышь, Арсений, хватит.
– Как скажешь.
В трубке послышались какие-то голоса, потом - взрыв смеха. Молодого. Судя по всему, у Арсения полным ходом шла гулянка.
– Короче, сегодня в "Онегине". В шесть.
– Мне не нравится этот кабак. Кормят плохо, - возразил Арсений. Возьмешь салат, потом неделю животом маешься. В гостинице "Москва", встретимся перед входом. Скажем, к пяти - позже я занят.
Ну, пусть будет "Москва". Разницы никакой.
– Да, ты все еще стремишься повидать человека Ученого?
– невинным тоном осведомился Арсений.
Глазков поперхнулся водкой.
– Нет. Без него обойдемся.
– Мы тоже так думаем. Он не любит трепать языком, дела предпочитает словам. А его работу, надо полагать, ты уже оценил по достоинству. Завтра он будет, но ты не увидишь его - это я заранее предупреждаю, чтобы тебя на глупости не потянуло.
Уели, скоты. Сволота! Все-таки настояли на своем.
Арсений поставил коньяк на стол без напоминаний. Во-первых, часы показывали половину одиннадцатого, во-вторых, было что праздновать. Сегодня он уточнил с Солдатом сферы интересов друг друга. Договорились о невмешательстве. И о ненападении. На данный момент Солдат мог обещать с чистой совестью и то, и другое - Арсений как противник его больше не интересовал. Пока не свалит Ученого, первого места в Питере ему не видать вот что он понял. А раз так, зачем тратить время на мелочь? Гораздо важнее договориться с Гончаром о мерах воздействия на Организацию.
– Ну, два месяца спокойной жизни тебе обеспечено, - усмехнулся Саша, поднимая бокал.
Арсений не был ни впечатлительным, ни пугливым, ни даже романтичным человеком. Однако вот уже несколько дней он вздрагивал каждый
Вечером Миша спокойно пояснил, что да, у Сашки есть такая черта всегда скалится, когда разговаривает с человеком, которого приговорил. Мол, братва даже язвит по этому поводу, говоря, что оскал Цезаря запросто сходит за "заявку на убийство".
Казалось бы, случайная игра мимических мышц - и человек за долю секунды превращается в зверя. И Арсений никак не мог забыть тот оскал, хоть и был он адресован не ему.
– Думаю, меньше, - заметил Арсений.
– Через неделю Солдат договорится с Гончаром, и начнет войну.
– Гончару вскоре будет не до его проблем. Я вплотную намерен заняться им сразу по приезду. И мозги его поимею основательно, в лучшем своем стиле. Он не станет посылать кого-то на помощь Солдату, да и с Организацией замириться попытается. Гончар на самом деле очень боится войны. А я уж постараюсь уверить его, что воевать придется. Только не с нами, а с неким невидимым и неуловимым противником. Люди сильнее боятся именно того, о чем ничего не знают. Это я и обыграю.
– Дай Бог, - Арсений вздохнул.
– Саша, я хотел бы прояснить вопрос наших отношений. Я ни с тобой, ни с твоим отцом союз не заключал. Вы помогли мне, можно сказать, по дружбе.
– Можно сказать и так.
– На этом история не закончится.
– Тоже верно.
Они замолчали. Посмотрели в глаза друг другу.
– Арсений, отец переключил тебя на меня. Это означает, что твоими проблемами буду заниматься только я. Я союзов не заключаю. Платить мне за участие в разборке на твоей стороне - ты разоришься. Ты мне друг и учитель, но своих людей я бесплатно не могу подставлять. А плачу им много. Они и делают много. То, что я сделал за эти несколько дней, можешь сбросить со счетов, это действительно была дружеская услуга. Если хочешь, чтобы твои проблемы и дальше решались с такой же легкостью...
Он замолчал, выразительно оборвав фразу на полуслове. Арсений постучал пальцами по столу.
– Я говорил на эту тему со своими людьми еще до твоего приезда. В нынешнее время маленьким командам выжить тяжело. И Организация - либо твоя команда - единственные структуры, объединение с которыми нам желательно. Но у меня немного иные методы работы с людьми. Поскольку предложения не поступало, мы не обсуждали, на каких условиях могло бы произойти это слияние. Решили вопрос принципиально, но и только. Я не могу сейчас говорить один за всех, и созвать сходку тоже, поскольку двое в отъезде.
– Договорились. Приезжай ко мне в Москву со своими ворами, я соберу штаб, обсудим детали.
– Надеюсь, кровью под договором подписываться не потребуется? пошутил Арсений, разливая коньяк.
– Надо бы, но я тебе на слово поверю, - в тон ему ответил Саша. И неожиданно спросил: - Арсений, здесь какой-нибудь хороший ювелирный магазин есть? Хочу купить подарок, чтобы и оригинально, и не краденый. В идеале нужна коллекционная вещь, но у меня время поджимает, побыстрее найти бы.
Мишка, молчавший весь вечер, подозрительно посмотрел на брата: