Закон стаи (Цезарь - 2)
Шрифт:
Когда они медленно шли от фабрики к клубу, у Ольги тряслись поджилки. Толик выглядел не просто спокойным - безмятежным. Размеренным тоном задавал вопрос за вопросом, уточняя свои познания. Подергал дверь, обнаружил, что она заперта, постучал. Ольга стояла чуть позади; не удержавшись, глянула на окно кабинета секретарши. Стекло побежало трещинами, в середине зияло небольшое отверстие. Хорошо, что полностью не осыпалось, мельком подумала она.
Дверь открылась.
– Могу я видеть господина Чумейко?
– вежливо спросил Толик с легким акцентом. Такой бывает у азиатов, долгое время живших в столице. Чуть врастяжку, неожиданные переливы тона - а в общем произношение правильное. Я по вопросу господина Алексея Оборкина.
Отошел, неторопливо закурил, подмигнул Ольге. Было слышно, как по лестнице вверх побежал человек.
– Кто такой Оборкин?
– шепотом спросила Ольга.
– Эйфель.
Ольга хихикнула - надо же, она и не знала, что у него такая смешная фамилия. Прозвище куда приятнее на слух. Наверное, сам и придумал.
Чума появился быстро. Подозрительно глянул на Толика, зверовато - на Ольгу, ничего не сказал.
– Мне удобнее было бы беседовать с вами в здании, а не на глазах ваших боевиков, - достаточно высокомерно предупредил Толик.
Чума пожал широченными плечами, показал на дверь.
– Прошу.
Ольга прижалась к Толику, чтобы ее не оттащили в сторону под шумок.
– Да, - Толик будто только что вспомнил.
– Господин Чумейко, не сочтите за нахальство маленький совет: постарайтесь лишить свободы передвижения некоего Седого.
– Почему?
– Я для того и вызвал вас, чтобы объяснить.
Видимо, Толик располагал к доверию, потому что Чума посоветовал Рыжему, вертевшемуся тут же, на всякий случай не спускать глаз с Седого и задержать его в клубе под любым предлогом. Когда проходили мимо кабинета секретарши, Толик дружелюбно улыбнулся:
– Может быть, здесь будет удобно? Или у вас там сотрудники?
– Нет там никого, - буркнул Чума, толкнул дверь и охренел, увидев развалившегося на полу Алекса с пробитой головой.
– Эт-то что... Это что?!
– Труп, - невозмутимо заметил Толик.
Чума с изумленным видом повернулся к Толику.
– Что за на хрен... Стрела... Что за Робин Гуд здесь орудовал?
– С вашего позволения, это я.
Похоже, Чума не сразу врубился. Потряс головой, потянулся к пистолету.
– Вы, русские, всегда принимаете слишком поспешные решения, - грустно сказал Толик.
– И в этом ваша беда.
– Чума, это Алекс спер сегодня контейнер, - быстро вставила Ольга.
– А этот человек как раз и пытался вчера встретиться со Светкой, но решил не связываться с твоими дуболомами, приехал сегодня. А против Алекса куча компромата есть, даже жертвы выжили, опознать могут...
Чума жестом перебил ее, высунулся в коридор:
– Рыжий! Седого сюда! И пушку забери!
– повернулся к Ольге.
– Ну, если это лажа...
– Как вы сами прекрасно понимаете, господин Чумейко, мы бы не вернулись в клуб и не предоставили бы себя в полное ваше распоряжение, не будь у нас полной уверенности в своей правоте.
Чума признал, что в словах азиата есть резон. Открыл дверь кабинета, заглянул, выругался; Ольга вцепилась ему в рукав, чтобы он случайно не добил Светку. Чума смекнул, что история сложнее, чем казалось поначалу. Затащил тело Алекса внутрь, бросил прямо посередине.
– Чума, мы на самом деле все завязаны с Лешкой были. Светка, я, ее брат...
– Который на Ученого работает?
– недобро ощерился Чума.
– Не совсем, - Толик ослепительно улыбнулся во все тридцать два зуба.
– Этот молодой человек является секретным агентом господина Оборкина. Настолько секретным, что мог взять на себя функции личного связного между господином Оборкиным и Сергеем Ивановичем. Специально по моей просьбе он уточнял ваши транспортные и иные возможности. Очень умный молодой человек.
– Между кем... Эйфель - и Ученый?!
– О да. Это грандиозный проект, вы не находите? Плантации в Турции, на Кавказе, в Средней Азии - чеченская диаспора гарантирует бесперебойное поступление сырья на фабрики UMF. А вы, с вашей развитой сетью, могли бы взять на себя распространение...
Чума с явственно слышимым стуком захлопнул рот. Вот так, и все встало на свои места. Выскочил в коридор, распорядился вывернуть Седого наизнанку, но выяснить, где контейнер. Тут же вернулся.
– Ты... вы бы представились, что ли.
Толик обаятельно, совсем по-японски улыбнулся.
– С вашего разрешения, я бы не стал упоминать мои имя и фамилию до того, как удостоверюсь в желании вашего руководства сотрудничать. До тех пор можете именовать меня любым удобным вам образом. Хоть, - он усмехнулся, - Робин Гудом.
– Так, значит, Эйфель нашел способ заключить союз... В натуре, всегда верил, что у Эйфеля мозги что надо.
Толик подошел к Светке, присел на корточки, коснулся шеи.
– Бедная девочка... Ничего, сейчас твой жених приедет, отвезет тебя к врачу.
– Что, живая?!
– изумился Чума.
– Во дает. Вообще-то, бабы живучие. А вы что, знакомы?
– Да. Вот именно благодаря ей и стал возможным наш союз с вами. Эту деталь, возможно, до вашего сведения еще не довели, - Толик снизу вверх холодно глянул на Чуму.
– Ну, с сыновьями Сергея Ивановича знакома вся Москва. А это - его крестная дочь и падчерица.
Чума открывал и закрывал пасть, как рыба, вытащенная на воздух. По его лицу прекрасно читались обрывки мыслей - ох, что ему будет за неделю издевательств над ней... Но неделя - это ерунда. От Алекса не уберег...
– Может, ей "Скорую" вызвать? А то помрет ведь...
Толик кинул быстрый взгляд на часы, вынул из кармана какой-то предмет и неуловимым движением ударил Чуму в висок. Тот упал.
– Вот и вся комедия, - сказал Толик.
С явным сожалением снял с себя дорогой галстук, связал потерявшему сознание Чуме руки. А предметом, которым он вырубил противника, оказалась... граната. Зачем ее Толик носил с собой - непонятно. На всякий случай, наверное. Достал у Чумы из кобуры пистолет, приготовил свой кольт. Взял ключи, выпавшие из мертвых пальцев Алекса, запер дверь.