Закон-тайга

Попов Виктор Николаевич

— Я же сказал: была пещера.

А что, я не врал. Пещера была и рысака уводить мы не собирались. О «Тайне черной горы» же я сказать не мог, так же, как не мог сказать и о том, что мысль

об Испании мы не оставили. Только теперь бежать туда мы собирались вдвоем: Виктор и я. И не через Польшу, а морем. Во Францию, оттуда — через Пиренеи. В планы свои мы никого не посвящали. Отчасти потому, что вдвоем на пароходе спрятаться легче, а, в основном, потому, что приятели на нас обиделись. Неудачу они валили на Виктора, который намечал, как копать. Ведь это по его вине потолок оказался непрочным. Они даже угрожали ему. А мы с ним были друзьями… Короче, полной правды я сказать Лене не мог. И она обиделась. Ушла, сказав не «до свидания», а «прощай». Сухо и противно скрипнула калитка.

С этого вечера, как я только появлялся на улице, Лена уходила. Иногда вместе с ней уходили и бывшие наши приятели. До нас с Виктором, одиноко сидевших под тополями, из Лениного сада доносились смех и галдеж. Ребята, играя в «телефон», жилились.

Но однажды Лена не ушла. Больше того, она даже пригласила меня и Виктора играть. И вновь у меня в потной ладони оказался плотно свернутый бумажный комочек. Дома я прочитал: «Не все такие нечестные, как ты. Есть люди порядочные. Я все знаю. И о Польше знаю и об Испании. Все! Ничего у вас не вышло, потому что вы — хвалюшки. Придумали какую-то «Тайну черной горы». Дураки вы. Теперь я знаю, что я тебя не люблю, потому что люблю другого. Нелюбящая тебя Е. X.».

Кто этот другой, догадаться было нетрудно. Всю зиму Лена ходила на каток с Колькой Судаковым. Я молча переживал и думал о том, что из Испании мы вернемся героями. И тогда я при всех скажу, что Колька негодяй, что он не умеет держать слово. Скорее бы попасть в Испанию…

А в конце марта пал Мадрид.

А летом Лена начала ходить в парк на танцплощадку и домой ее провожал спартаковский тренер по волейболу Толька Ломинцев. Но это уже было не важно.

Мадрид пал.

< image l:href="#" />