Закон тайги

Кузенков Валерий

Дед Иван ждал нас на улице.

– Что, касатики, как медведи? Никак не дотащите? – пошутил он. – А я вам баньку натопил. Венички запарил. Бутылочку достал. Давайте парьтесь и за стол.

Мы рассказали, что случилось с Сашкой.

– Ничего, я его вылечу, – сказал дед. – После бани водочки с солью выпьет, и всё как рукой снимет.

Парились мы долго, часа два, от души. Выйдя на улицу, сели рядом с баней на скамейку и стали смотреть на небо. Оно было чистое и всё в звёздах. Ничего не хотелось делать, даже шевелиться.

– Всё-таки, мужики, как хорошо! – сказал Сашка. – Если бы не живот, я сейчас был бы самый счастливый человек на всём белом свете… Чёртова сметана!

– Не сметана виновата, а твоя

жадность, – уточнил Валерка.

…Стол опять был накрыт, в центре стоял ведёрный самовар. Сашка выпил стакан крепко соленной водки, и его передёрнуло, но он стойко перенёс процедуру лечения. С перекошенным лицом взял солёный огурец с тарелки и смачно захрустел. Подсевшая к столу баба Даша пыталась нас успокоить:

– Не переживайте вы из-за этого медведя. Нужен он вам! Ну убьёте, а может, его и есть нельзя? Больной. Вы же сами рассказывали, что такое возможно. Купите лучше у нас с дедом бычка. Замучил он нас совсем. Домой не загонишь. Чтоб его волки разорвали!

– А то правда! – оживился дед. – Купите, много не запросим.

– Ты, баба Даш, извини, но бык нам не нужен. Мы, охотоведы, мясо привыкли добывать в лесу, в тайге. А тут бык домашний. Засмеют нас. Мы уж как-нибудь на медвежатнике посидим, – ответил за всех Валерка.

В ту ночь мне вновь снились медведи. Они ходили по полю, подходили к лабазу. Я пытался стрелять, но ружьё почему-то не стреляло. Стало так обидно, что я проснулся.

На улице светило солнце. Ребята посапывали, прижавшись друг к другу. Я встал, оделся и вышел на улицу. Дед уже суетился во дворе по хозяйству.

– Проснулся? Иди, глянь быка. Вон пасётся, – вернулся он ко вчерашнему разговору.

Я посмотрел в сторону, указанную дедом. Там, на краю огорода, пасся довольно упитанный бык, совершенно чёрной окраски. Бык поднял голову, посмотрел на нас и замычал.

– Посмотри, красавец какой наш Борька, мясо слаще любой колбасы! – сказал дед.

– Извини, дед Иван, не нужен он нам, – ответил я.

– На нет и суда нет. Как хотите. Моё дело предложить. Ваше – отказаться. Иди буди ребят. А то спать здоровы.

…На лабазы сели уже в пятом часу вечера. Для этого поля трёх засидок было бы многовато, и Сашка с Валеркой решили сесть вместе.

Прошло около часа, когда я услышал за спиной чьи-то шаги. Некто остановился, засопел, втягивая воздух. Кто это был, медведь или кабан, я не определил. Но что это зверь – сомнений не было. Он минут двадцать топтался не так далеко от моего лабаза и пошёл в сторону ребят. Видно, что-то учуял. Лабаз в этот раз у меня снова был на тонкой берёзе. Я сидел на нём, как и в первый раз, раскачиваясь то вправо, то влево. Радовало одно: вокруг были свежие медвежьи выходы, а одна тропа проходила прямо под лабазом. Я чувствовал, что сегодня мне повезёт – увижу медведя. И не ошибся. Не просидел я и часа, как метрах в ста от моего лабаза, на краю поля, заметил шевеление. Медведь! И сразу же из леса на поле выбежал медвежонок. За ним второй. Отойдя от опушки метров на семьдесят, они остановились и стали скусывать метелки овса. Медведицу я не видел, но чувствовал, что она где-то рядом. Стоит и из-за кустов следит за своими детёнышами. Стрелять медведицу и медвежат я не собирался, поэтому стал наблюдать, что же они будут делать дальше. Медвежата медленно ходили по полю, лакомясь верхушками овса. Я подумал: «Пасутся, как коровы, только очень маленькие». Медведица появилась позже. Выйдя на край поля, она встала на задние лапы. Огляделась. Решив, что опасность не угрожает, пошла к ним, в глубь поля. Так вся семья двигалась в мою сторону. Меня они не замечали. Поравнявшись с моей берёзой, медвежата, видимо, насытившись, устроили игру. Они визжали и кусали друг друга. Наблюдать за ними было смешно и интересно. Но ружьё я на всякий случай, сняв с предохранителя, держал наготове. Мало ли что. С медведицей шутки плохи. Медвежата продолжали драться, и тут, видно, один укусил другого очень больно. Укушенный, пронзительно взвизгнув, попытался убежать, но второй схватил его за заднюю ногу. Так они и стояли. Один визжат и рвется, а другой его не пускал. Матери это не понравилось. Она подошла к ним и врезала лапой тому, который визжат, такую оплеуху, что шлепок, как мне показалось, был слышен на все поле. Медвежонок завизжал еще сильнее. Рванул от матери в сторону леса, прямо на мою берёзу. Бежит и визжит. Я не утерпел и рассмеялся. Тут медвежонок врезался в мою березу. Она содрогнулась, и я, потеряв равновесие, полетел вниз, одновременно нажав курок и выстрелив в воздух. Медвежонок после удара о дерево и выстрела отпрыгнул в сторону с таким визгом, который нельзя описать. Он рванул за мамашей и вторым медвежонком, которые также улепётывали в лес. Приземлившись, выстрелил в воздух еще раз. Лежал под деревом и смеялся.

Через некоторое время подошли Валерка и Сашка. Стояли и смотрели на меня, как на дурака. Первым не выдержал Валерка:

– Хватит ржать, мерин! Расскажи, что случилось? В кого стрелял?

Я, немного успокоившись, рассказал. Они заулыбались.

– А вы-то видели кого-нибудь? Я слышал, как краем леса в вашу сторону прошёл кто-то.

– Слышали, – сказал Валерка. – Но зверь на выстрел не дошёл.

Мы подвели итог охоте: всё, сегодня звери на это поле уже не выйдут. На другие идти не было смысла.

На следующий день решили караулить медведей поближе к деревне. Сашка долго убеждал нас, что напуганные звери сегодня теоретически должны выйти на ближние поля, где мы не были. Дед Иван его поддержал. Подумав, мы согласились. Тем более что это поле медведи посещали очень охотно.

К вечеру уже сидели на лабазах. Всё сделали, как учил Александр Петрович на лекциях. Зашли с центра поля к местам засидок, предварительно определив, откуда дует ветер. Одежду надели чистую, которую привезли с собой из Кирова про запас. Всё предусмотрели.

Мне достался дальний конец поля, Валерка сидел ближе к деревне, а Сашка в центре. Сашка позавидовал Валерке: у тебя, мол, угол классный, точно медведь выйдет. Не промахнись.

– Будь спокоен, только бы вышел, не промахнусь! – ответил тот.

У меня в этот раз лабаз был очень удобный. Ребята построили его на совесть. Я сел, замер и стал наблюдать, что происходит вокруг. Примерно около часа просто сидел и любовался окружающей природой. Смотрел на поле, берёзы, слушал, как шумит лес. Что может быть прекраснее на свете!

Быстро темнело. Небо затянуло тучами. Начал накрапывать дождик, и я стал подумывать об окончании охоты. Опять не повезло. Только подумал, как с Валеркиной стороны раздался выстрел. Через некоторое время второй. Наступила тишина.

«Добил», – подумал я. Стемнело полностью. Спускаться с лабаза я побоялся – вдруг подранок. Решил подождать. Еще выстрел. И сразу Валеркин крик:

– Готов! Давай сюда!

Я мигом слетел с лабаза и быстрым шагом пошёл в сторону, где сидели Сашка и Валерка. Сашка ждал меня у своего лабаза. Когда я подошёл, он посветил фонариком и окликнул:

– Что я говорил! Слышал? Готов!

– Пошли, предсказатель, – ответил я.

Подойдя к Валеркиному лабазу, мы увидели, что он все ещё сидит на дереве.

– Где зверь? – спросили мы.

– Там, метрах в семидесяти от нас. В низинке. Поздравьте меня. Я сижу, уже сумерки, думаю: «Ну всё, не вышел медведь!» Вдруг вижу – краем поля движется чёрный силуэт. Здоровый. Выцеливаю, как учили, в лопатку. Стреляю. Слышу стук, значит, пуля попала. Он упал. Вдруг как рявкнет! Живой, думаю. Вторым – стук. Вижу, готов. Посидел, перезарядил ружьё. Думаю: «Для верности нужно добавить. Зверь ведь серьёзный!» Прицелился, ещё – стук. Не шевелится. Ну я и закричал, что готов. Вот, сижу, жду вас.