Закон Тьмы
Шрифт:
В бесстыжей все-таки отыскалась частица здравого смысла. Девушка послушно сохранила молчание и лишь крепче вжалась в кровать.
— Открывай сейчас же, или я разнесу всю твою халупу!
Буян стал бить по еле выдерживающей того деревянной двери уже ногами. Я притаился сбоку от нее, присел на корточки и до локтя засучил правый рукав накидки. Прикрепленные ремнями к броне металлические пластины, скрывавшие под собой лучшее мое изобретение, вырвались на свободу и заблистали по всей длине предплечья.
«Застоялась уже наверное без дела?»
Но медленно поднимавшаяся в гору от любования моей малышкой уверенность тут же встретила мощный удар и кубарем покатилась обратно. Ударом этим была отлетевшая на несколько метров внутрь
«А вот это уже обещает быть интересным».
— Ты еще и дрыхнешь? Вставай, шкура, и удовлетворяй меня! Я целую неделю шастал по сырым вонючим подземельям, мечтая об этом моменте.
Грохот от его тяжелых шагов вбивался в уши, сотрясая мои и без того расшатанные прошлым нервы. Крутанув устройство на предплечье, я оттянул маленький рычажок у локтевой области, и металлическая пластина разделилась на две половины. Каждая из них разъехалась в разные стороны, открывая одну из трех функциональных частей моей девочки. Длинный арбалет с короткими плечами выдвинулся наружу, устремив взор стрелы в направлении руки. Бережно чмокнув его, я вынес наполовину сжатый кулак в сторону ноги великана и опустил голову к плечу для более точного обозрения.
— Ты оглохла или пьяна или что? Не выводи меня из себя еще больше.
Массивная лапа потянулась к пледу, чтобы мощным рывком сорвать его с хозяйки. Но в этот же самый момент мой средний палец изо всей силы нажал на спусковой крючок под нижней частью ладони. Секундная задержка, отведенная на срабатывание крошечных механизмов. И натянутая прочная тетива в миг запустила молниеносную иглу в недолгий прямолинейный полет.
По оглушительному реву можно было подумать, что я попал в какое-то злобное животное. Но на деле все было куда хуже. Меткость засела в списке моих достоинств еще с детства, поэтому снаряд торчал точно из центра его икры на левой ноге. Потерпевший грохнулся коленом на пол, в смятенной ярости осматривая выглядывающий хвост с несколькими перьями. А я пока заряжал следующую стрелу, вынув ее из небольшого колчана на боковой части пояса.
— Итак. Откуда ты взялся, здоровяк? — мой насмешливый голос заставил его резко обернуться. И показать наконец прищуренные глаза на смуглом выбритом лице, которые почти буквально обжигали меня пылающей ненавистью. — И чем таким питаешься, чтобы быть…
Я прервался, чтобы спасти свою жизнь. Усердные пятилетние тренировки на реакцию всего за секунду оправдались в полной мере. Ежедневные крошечные вложения в самого себя накапливались, дабы выплеснуться в самые необходимые моменты. Такие, как сейчас. Потерянное время не только окупилось, но и с лихвой подкинуло мне дополнительного. Череп сохранен от размозжения. Святая жизнь и путь не окончились так внезапно. Мир не лишился спасителя.
«Учащенный пульс. Выброс адреналина. Захват духа. Азарт битвы и опасности. Какое же божественное и настоящее ощущение жизни. И почему я так редко его испытываю?».
Подняв резко пригнутую голову обратно, я посмотрел назад, где в деревянной стене нарисовался вонзенный метательный топорик. Не нужно было иметь особых аналитических навыков, дабы предположить, что в арсенале у него их как минимум несколько. Я отпрыгнул в сторону и поспешил обвалить стол вместе со всем содержимым на пол. И буквально через секунду еще один снаряд приглушенно вонзился в тонкое дерево. Едва не пробив доску стола насквозь в полуметре перед моим телом. Поразительно, что в ограниченном пространстве этот бугай умудрялся не только замахнуться, но и так развить их скорость.
Однако он не удосужился впечатлить меня еще сильнее, оставшись несгибаемым мужчиной под стать брутальному обличью. Вымученное рычание и протяжный стон. Значит грубиян вынул кровопускающую стрелу и вновь поднялся на ноги.
— Не торопись там! Теперь я точно никуда не денусь, — бросил я ему через всю комнату, пытаясь сохранять уверенность. А сам дотягивал подрагивающей рукой тетиву с новой стрелой до упора, не сводя сосредоточенного взгляда с одной точки на потолке.
Как ни странно, по-настоящему убить меня пытались нечасто. И уж куда реже приближались к этому. На своем пути я встречался с различными бойцами. В основном жалкими слабаками, едва умевшими крепко держать в руках даже кухонный нож. Попадались и получше, но достойных противников я так и не встретил. Ведь мое тело по-прежнему не красил ни один шрам. Случался лишь вывих, да и тот не в бою, а в детстве, когда я грохнулся на собственную ладонь с неправильным положением относительно запястья. Да, травма не от спасающей себя жертвы и не от мстительного мужа, отца или сына. А от падения в детстве. Порывы первых были смешны, а броня пресекала все более или менее удачные попытки ранить меня. Ну а вторых, судя по всему, не существовало. Либо им не хватало воли найти убийцу своей распутной знакомой, либо они были благодарны мне за содеянное.
Громадный человек с зеленой нашивкой, в свою очередь, запомнится мне надолго. И вряд ли кто сможет его перерасти.
Молчаливый приближающийся топот стал финальным доказательством одному из моих любимых суждений. Заткнуть можно и такого, а значит абсолютно любого человека.
«Даже не хромает? Ну сейчас получит стрелу туда, где непробиваемые мышцы уж точно не натренировать».
И снова моим планам не суждено было сбыться. Вместо того чтобы откинуть стол и наброситься на меня, здоровяк пнул его в мою сторону. И все бы ничего, ведь полусгнившее дерево — это не ударный светильник, и вряд ли навредило бы мне. Но вот только прискользило оно не одно, а с острым лезвием топора, воткнувшегося с другой стороны. Оружие завершило желаемый путь в полметра и впилось мне в бедро, пробив даже прочную броню под штанами.
Рот сам собой озлобленно вскрикнул, будто бы на мгновение перестал быть моим. Вероятно, как и я, он поразился, а может быть и озлобился тому факту, что боль несправедливо, да ещё и так неожиданно обернулась против ее щедрого раздавателя. Ни наград, ни почестей, ни скромных благодарностей за уже совершенный вклад в моральное развитие общества. А треклятая боль. Одно лишь противодействие.
Живая гора показалась сверху, заслонив и без того блеклое солнце. Зажечь по прибытию таковое дернул меня, судя по всему, тот же самый призрак, что помог нащупать конверт с этим адресом… Сотня ему благодарностей. Ведь если я так глупо не погибну, не заимею долговечную рану и повстречаюсь с его бандой, то возникшие осложнения быстро окупят себя этим потрясающим приключением.
Третий по счету метательный топор замахнулся над головой недоброжелателя. Однако тот не учел, что его противник также умеет злиться. И умирать не собирался еще лет сто. Я резво поднял правую руку и вновь надавил на крючок под ладонью. Стрела летела точно в область промеж сокрытых тенью глазниц. Но похоже несравненные размеры мышц вовсе не противоречат ловкости. Гость успел отвести голову немного в сторону, чем подставил ухо под касательное разрезание. И пока он эффективно утолял себе боль новым потоком рычания и прикладыванием ладони к поврежденному месту, я со сжатыми зубами аккуратно отодвинул от себя стол. Край топорика покинул бедро, плеснув на пол несколько капель крови. Заставить себя подняться на ноги оказалось еще не так сложно, как попытаться не обращать внимания на болезненно пульсирующие нервы. Пора срочно было заканчивать бой и осмотреть зону бедствия.