Закон Тьмы
Шрифт:
Я резво начал обходить весь коридор, кидая по пронумерованному ключу от замка в каждую соответствующую камеру, чтобы поспешить окончить его мучения. И, вдохнув поглубже, мощно заключил ту речь, которой присутствующим не хватало:
— Так устроим же им его прямо здесь! Там, за дверью — наши пленители! Они обжираются, напиваются, смеются! Они не будут к нам готовы, да и не имеют права убивать заключенных!
«Я всего лишь надеюсь, стражи там хватит, иначе эти создания приобретут в арсенале опасные игрушки, поубивают еще больше и возможно действительно выберутся отсюда».
Кто-то медленно и робко начал выходить из открытых камер. Другие сразу бросились к моим мечам у входа. Двое вообще сцепились друг с другом, наверняка дожидаясь этого годами, но их быстро разняли. А некоторые, как я и подозревал, подбежали к часовому, начав в буквальном смысле разрывать его на куски.
Часто представляя себя в такие моменты со стороны, я всегда видел лишь восхищение, свершение правосудия над очередным отпрыском людской гнили и очищение от него или нее мира. Но что здесь? Кровавое зрелище хоть и привычное, но со стороны все же не особо-то и привлекательное. Учитывая, что часовой никак не показал себя виновным.
«По крайней мере, тебе больше не придется торчать в столь опасной среде сутками лишь для того, чтобы купить немного еды после. Вини Дайлера, старик. Вини идиотскую систему. Это все они».
Наверное, мне не стоило убивать подобным образом того бездомного перед боем с Огром. Достаточно было просто выволочь его оттуда. Но кто мог ожидать появления куда больших угроз, на контрасте которых начинало казаться, что такие преграды следовало обойти куда более мирным способом.
Надев защиту обратно на голову и взявшись покрепче за рукоятку меча, я стал ждать, пока кто-то из безумцев вдруг не решит напасть на меня. Но уже спустя минуту я с удовлетворением наблюдал, как затворы двери открывались двумя бугаями, и все по их команде начали выбегать навстречу свободе. Моей свободе.
Стражники тюрьмы неторопливо заканчивали вкусный обед, для которого со склада были щедро выложены различные деликатесы. Не каждый день поступает один из самых разыскиваемых преступников в мире. Скоро надо было преодолевать лень, вставать с уютных стульев, подбирать оружие у выхода и отправляться на давно надоевшие посты. Все эти бывшие воины армии Ксенона уже устали от такого однообразия и скучали по битве. Но никто и представить не мог, что она сама их найдет.
Железная дверь, ведущая в самое опасное место Ксенона, резко отворилась, повалив стоявшего у нее гиганта в броне. Все присутствующие одновременно повернули головы и, невольно задержав дыхание, увидели начавшийся врываться внутрь поток ходящих ужасов в желтых балахонах, что никогда не должны были одновременно и неконтролируемо покинуть клетки. Многие присутствующие здесь часовые во время нечастых встреч словесно издевались над ними, унижали и избивали за малейшие проколы, считая отребьем, которое заслуживает этого. И никогда серьезно не воспринимали их рычащие обещания о расплате.
Двое высоких заключенных сразу набросились на самого большого охранника этой тюрьмы и стали жестоко истязаться над ним. Другие беспорядочно забегали и стали нападать на ближайших стражников, не переставая искать глазами личных обидчиков. Той половине, что была ближе всех к двери, совершенно не повезло, ведь никто из них почти не успел среагировать, и многие попросту поглотились нахлынувшей волной беспощадного зла. Начали сворачиваться незащищенные шлемами шеи, выдавливаться глаза, откусываться уши и носы, падать еще живые тела, забивающиеся впоследствии ногами в этой бесконечной и оглушительной давке.
Те, кто был у лестницы на следующий этаж, рванули к оружию на стойках у стены, надеясь как можно скорее изрубить всех бунтующих и спасти друзей. Но «тяжелые» были неостановимы. Они долго ждали этого момента и не собирались сдаваться. Смело идя навстречу копьям, мечам и топорам, освободившиеся умудрялись убивать вооруженных надсмотрщиков даже подобранными вилками и тупыми ножами со столов, а затем забирали и их оружия.
Я последним вышел из того тухлого коридора и затерялся в толпе, попутно осматривая вынужденное, но в какой-то степени чарующее зрелище с отвратительным запахом смеси еды, крови и пота, а также бесподобными звуковыми эффектами. Непрерывная череда криков, каждый из которых был ужаснее предыдущего. Опрокидывание столов, ломание деревянных стульев о доспехи и черепа стражников, безумные смешки, предсмертные рычания. Тела падали с пугающе быстрой периодичностью. И все это вызвал именно я. Если бы на месте часовых были солдаты Тьмы, то противоречивости в чувствах, из-за которой лицо застыло в непонятной эмоции, у меня в тот момент однозначно бы не было.
Кто-то из заключенных преследовал несколько иные цели и накидывался на еду, явно соскучившись по изысканности. Уплетая одну мясную ножку за другой, они безумно посматривали на остальных, надеясь, что в подкрепительном перерыве никто их не тронет. Бойцы посильнее сражались как настоящие дикие звери, спущенные с цепей. Кулаками они превращали лица тюремщиков в кровавую кашу, ногами ломали шеи упавшим, руками подбирали мечи и копья, продолжая мстить и убивать.
Вспомнив, что приходился в этом выступлении не зрителем, а скорее тайным агентом, я сразу же посмотрел направо и разглядел настежь открытую дверь в какую-то комнату. Улыбнувшись одним уголком рта, я направился туда, не забывая оставаться в надетом образе. Ведь тогда в теории меня не тронут ни часовые, ни пленники, что уже видели и прекрасно знают. Обе стороны примут за своего.
Грубые толчки плечами пробегающих заключенных. Случайный стражник спереди заорал «Пригнись!», и зарубил «тяжелого» позади меня, после чего был казнен сбоку одним из рассвирепевших бугаев. Еще через шагов пять какой-то брызжущий слюной дохляк напрыгнул на меня, спутав с врагами, и я схватил его за черепушку двумя латными перчатками. Зверь, хоть и не по своей воле, но вправду убивший в себе все человеческое, как говорил Дайлер, зашипел мне в лицо раскрывшимся вонючим ртом, выпучив глаза. На что я ответил ему дикостью еще безумнее и с легкостью свернул тонюсенькую шею, через секунду продолжив движение к цели.
Контейнеры с личными вещами моих бойцов, изъятыми при аресте, занимали большую часть тесноватого арсенала. И в отличие от оскорбительной холодной темницы без кровати, здесь мне оказали хоть какую-то дань уважения. Покрашенная в черный цвет деревянная коробка заметно выделялась на фоне прогнивающих бесцветных емкостей вокруг. Откупорив крышку дрожащими от предвкушения руками, я наивно ожидал увидеть там не только кольчужно-кожаную броню, укрытой черно-красной накидкой с колчаном и поясом Фамильяра, но и аккуратно сложенное устройство. Но малышки там не оказалось. Со сжатыми зубами я треснул по стоящей рядом коробке, проломив ее.
«И где мне теперь искать тебя?»
Не став терять времени на заведомо безуспешные поиски по другим контейнерам, я быстро сложил свою броню, одежду и пояс в валяющуюся тут же большую сумку и перекинул ее через плечо, крепко зацепив.
Выбравшись наружу из комнаты, я увидел, что численность дерущихся несколько уменьшилась. Некоторые стражники продолжали убегать, чтобы запросить поддержки остальных, да и чтобы не быть порезанными на кусочки как их товарищи. Ряды заключенных начали редеть с аналогичной скоростью, но натиск они не остановили даже тогда, когда родители нажаловавшихся детей уже начали прибывать с верхних этажей и крушить обидчикам черепа. Мне прекрасно была известна такая возможность, но не скажешь же воодушевленным воинам, что направляешь их не совсем в выгодную для них сторону.