Закон Тьмы
Шрифт:
— На горизонте никого. Вряд ли он успел бы добраться до леса. Значит еще внутри. Опечатаем выход и заново все осмотрим. Вперед.
Едва протараторенные, но четкие команды Дайлера вонзились в слуховое наслаждение тишиной, как я привык к солнцу и осмотрел подступы к стоящей на холме «Погибели Андора», не сумев сделать это во время прибытия. Расстилающаяся равнина с возвышающимися столетними деревьями Тихого Леса по краям и вправду не позволила бы никому спрятаться. Разве что за противоположной стороной поверхностной части тюрьмы, к которой обзора не предоставлялось.
Детектив стремительно направился обратно внутрь, чтобы продолжить искать меня, так и не заметив в слепой
— Вы куда? Он же здесь! — последнее, что я проговорил искаженно.
Взмахнув по-прежнему державшимся синим плащом, детектив резко повернулся с еще более сжатыми бровями чем обычно и недоуменно посмотрел на меня. Затем снова подошел к невысокому краю перегородки входного крыльца и оглядел горизонт.
— Да здесь я, глупыш, — уже родным, уверенным голосом я наконец раскрыл себя и тут же, прикусив в улыбке нижнюю губу и подняв брови, сделал к нему шаг. Ведь столь уязвимой позицией детектив так и напрашивался быть столкнутым вниз с холма.
Скорость его реакции была отменной — Дайлер успел повернуться, за секунду осознав, что на самом деле происходит, и организацию побега какого пленного он устроил. Уже переворачиваясь смещенным от моего толчка торсом через перегородку, хитрец успел схватить меня за вытянутую руку и потащить за собой. Я даже не сумел ничего предпринять, ведь стоял в неустойчивой позиции и такого уж точно не ожидал.
Друг за другом мы перевалились по ту сторону крыльца и тут же покатились кубарем вниз по зеленому холму, расцепившись еще в начале падения.
От многочисленных ударов в этой толстой броне не было больно даже раненному бедру. А может это из-за того, что другое чувство затмило все остальные. И прокатившись метров десять параллельно с соперником, я наконец выплеснул его в полной мере, залившись самым искренним хохотом из всех, что были за последний год.
— Это была… сумасшедшая и… незабываемая неделя, — еле умудряясь вставлять слова в смех, проговорил я, пока неспешно поднимался с земли, предвкушаемо сбрасывал с себя головную защиту и взъерошивал приглаженные подшлемником волосы. — Я так рад, что повстречался с тобой.
Дайлер еще с земли поднял на меня тот самый потерянный в край взгляд, лицезрение которого я не задумываясь добавил в список причин остаться. Наверное, именно такой был на мне, когда детектив произвел долгожданный арест в лесу.
— А теперь отдай мое устройство, и я, так и быть, покину твои горячо любимые земли. Думаю, нам пора на какое-то время отдалиться.
— Как ты…
На ожидаемый вопрос я заранее нащупал в кожаной сумке самую полезную за сегодня вещь. И через секунду бросил уже поднявшемуся в пяти метрах детективу эту крошку, приведшую к такой громкой резне и продолжению моего святого пути. Он в недоумении осмотрел пойманную фибулу, а затем метнул взгляд вниз, к заправленным в нагрудную пластину брони краям плаща. И тут же совершил протяжный, отчаянный выдох, прикрыв глаза.
«Давай, своди все на полученное головокружение. На панику от хаоса вокруг. Но мы оба знаем истинную причину… Я оказался умнее. Хитрее. Попросту лучше. И, так уж и быть, немного удачливее».
— Устройство пропало. А ты зря себя выдал. Ведь почти победил, — словно приговор, вдруг зачитал мне Дайлер эти слова, подняв настроенный взгляд, от которого внутри аж стало не по себе. Но внешне я лишь растянул улыбку еще сильнее, не поверив даже первым словам, и с искренним поражением его наивности поднял руку вперед, поведя указательным пальцем на него, а через секунду и большим на себя:
— Ты думаешь, что сейчас остановишь меня? И вернешь в клетку? Да сколько еще тебе нужно демонстраций того, на что я способен?
— Вот именно. Такой незасыпающий вулкан, как ты, нельзя выпускать обратно в мир, — под эти слова он положил руки на кнуты и отцепил их от пояса. Черные змеи, отнявшие у меня устройство — моего маленького ручного дракона, развернулись и ударились длинными концами о траву по обе стороны от хозяина, намереваясь забрать у его противника еще и свободу.
— Да что с тобой не так, парень… — нехотя спрятав улыбку, ответил я и положил левую ладонь на рукоятку невзрачной острозубой гиены в ножнах. — Хочешь ловить преступников — занимайся нашими фиолетовыми друзьями, чему я с радостью поспособствую с другого фронта. Хочешь защитить мир — защищай лишь хороших, честных людей, а не ту грязь, что я вычищаю за них.
— Хорошие и честные люди были в той столовой, — детектив сделал шаг ко мне и тут же вспылил: — и на что ты их обрек, спасая свою драгоценную жизнь?!
— Ну ты и поганый лицемерный… Ты сам заставил меня сделать это! — в нежданном порыве эмоций за эти несправедливые обвиняющие слова, я достал меч из ножен и взмахнул им в воздухе перед собой. — Их жестокая смерть и падение моего самоуважения — это только твоя вина! С их жертвой я не буду гнить в той яме и спасу куда больше!
Неспособный заглянуть дальше своего ограниченного и беспросветного обзора детектив, который не имел права даже словесно предъявлять мне что-либо, вдруг нахально решил превысить и этот потолок дозволенности. Сделав вид, что атакует левым кнутом, он тут же замахнулся правым и нацелился мне в голову. Я еле успел пригнуться, как с мгновенно сжавшимися бровями и рассвирепевшими глазами посмотрел на ублюдка. Теперь он окончательно испортил мне настроение. И сохранение кнута на дальнейшее приключенческое и веселое противостояние, как задумывалось изначально, больше не виделось чем-то логичным и желаемым. Пора было покончить с этим здесь и сейчас.
Я рывком сократил расстояние между нами до одного метра и с широкого размаха прочесал воздух на том месте, где он только что стоял. Дайлер не только маневренно уклонился, но и налетел на меня, предварительно бросив неэффективные в предельно ближнем бою кнуты на землю. Его руки сцепили мои и отвели их наверх вместе с вооружением. Сам же детектив приблизился чуть ли не вплотную, чтобы я не нанес ему удар ногами. Однако у меня на шее все еще оставалась часть тела, разбившая собой немало носов. А если учитывать еще и полученную им в столовой травму, глупец уж точно зря подставился под этот удар.
Разведя оба локтя перед собой в стороны, что спровоцировало то же самое и со стороны Дайлера, я отвел голову назад и что было мощи вдарил лбом в открывшееся синеглазое лицо. Он пошатнулся и грохнулся на спину, разъединившись с мечом, но уцепив за собой латную перчатку с моей левой руки.
— А ведь мог бы просто отпустить меня! Продолжили бы нашу забаву после недельной передышки! — метясь в незащищенное пространство между его титановыми щитками, я стремительно стал опускать туда острие меча. Но пронзил лишь траву — тело врага перекатилось в сторону и резко поднялось с земли, словно он и не получал сильного удара в череп. После такого уже начинали закрадываться пугающие мысли о том, что Дайлера и не только не хотелось убивать так рано, но и сделать этого в принципе было невозможно.