Закон Тьмы
Шрифт:
Дав себя облапать уже второму любовнику за сегодня, Клэр наконец-то оторвалась своим грязным ртом от его, попрощалась и снова направилась к двери. Незнакомец ушел, но я даже не посмотрел ему вслед. Он был не виноват. На легкодоступную позарился бы абсолютно любой, и всему мужскому населению Хроно морды не набьешь. А если даже и набьешь, то ничего не изменится. Все дело в распущенности самой девушки, в том, как она относится к приставалам. Именно этот первоисточник проблемы необходимо излечивать.
Но неужели многие девушки сейчас и вправду такие испорченные? Когда были войны, жены годами верно ждали возлюбленных. Да сами, если уж на то
Попав в скважину с нескольких попыток, Клэр выругалась и наконец раскрыла эту проклятую дверь. Как вдруг услышала сзади мои твердые шаги.
— Грэг, смотрю, все не насытишься? — игриво прожужжала она, поправив волосы.
Развернувшись, это животное увидело совсем не того, к кому обращалось. Ее глаза расширились за секунду, а внешние признаки опьянения и вовсе пропали. Я замахнулся и без всяких разговоров со всей силы прописал ей жесткий удар в нос. Мразь отлетела внутрь дома на целый метр, и я вошел следом, закрыв за собой дверь на ключ. Затем схватил из кармана все еще мокрую салфетку и запихал ей в рот, после чего поволок по полу за эти длинные волосы, аромат которых нежно вдыхал еще несколько часов назад. Рука, закрывающая ее пасть, сильно дрожала и при крепкой хватке, а грудь и вовсе обжигалась изнутри потоками волнения при каждом вдохе. Но все это перекрывалось мучениями распутной твари, сокрушившей мою жизнь, и уверенностью в том, что она заслуживала и не это. Удивительно… человек, которого я еще недавно целовал, теперь виделся совершенно другим. Именно поэтому не останавливаться было так легко.
Клэр мычала и почти бесшумно кричала через салфетку в мою ладонь, пытаясь оторвать то одну мою руку от волос, то другую ото рта. Бросив хрупкое тело на кровать, я сразу же начал привязывать ее конечности к деревянным спинкам находящимися тут же веревками. Еще неделю назад она предложила разнообразить наши половые отношения, захотев попробовать со мной что-то новое. Не был уверен тогда, но теперь буду больше чем рад удовлетворить ее желание.
Возможно было бы весьма поучительно узнать, как она стала такой. Как относится ко всем этим вещам и о чем вообще думает. Однако я по-прежнему не проронил ни единого слова. Это было неважно в столь личном случае.
Тварь смотрела на меня взбудораженными глазенками и молила ими о пощаде, одновременно пытаясь освободиться от веревок и вытолкнуть языком уже новый кляп.
«Даже если я остановлюсь сейчас и отпущу ее, то она так просто этого не оставит. Я угожу в тюрьму за покушение, а она снова будет в выигрыше. В еще большем, чем ранее, ведь окончательно сокрушит меня. И там я уже не смогу что-либо изменить».
Отступать больше некуда. Остается лишь продолжать.
Схватив ее за лоб и прижав голову к подушке, я начал наносить губительные удары прямо ей в лицо. Попутно держа в памяти и те признания с банкета, и те моментально сложившиеся у меня образы. Как она приходила со своих прогулок с непонятной улыбкой и чмокала меня в щеку, говоря, что любит. И в те моменты я был рад, даже не представляя, откуда она только что пришла, и чем там занималась.
Конвульсии Клэр на кровати угомонились. После пятнадцати ударов я остановился и осмотрел ее разбитое напрочь лицо с одним лишь приоткрытым глазом. Да и тот глядел уже не на меня, а куда-то вверх.
И я улыбнулся. Так широко, как, наверное, никогда прежде. Все волнение и дрожание рук уже незаметно пронеслось. А ведь стоило только начать. Даже вещи, что раньше не делал и не подумал бы сделать. Да хоть такие жестокие, если на них имеется достойная причина. Что касалось текущего момента, то его уже не изменить. А потому нужно было извлечь максимум удовольствия и растягивания процесса, дабы воспоминания остались соответствующими.
Я достал кольцо, приобретенное мною за продажу единственной модели и бумаг на использование одной из маленьких инженерных малышек, над которой я трудился несколько месяцев. Затем присел на одно колено рядом с кроватью и развязал ее левую руку, которой из-за отсутствия сил она даже не попыталась выцарапать мне глаза.
— Я долго представлял, каким будет этот момент, — на удивление мой голос даже не дрожал, а напротив, был предельно уверенным. — И теперь понимаю, что предугадать всего невозможно, — надев кольцо на ее палец, я улыбнулся. И посмотрел в ее повернувшееся на меня опухшее покрасневшее лицо, наконец показывающее хотя бы толику истинного обличия хозяйки. — Дорогая Клэр… ты будешь моей женой?
Ответа из кляпа не последовало. Лишь только хилое мычание.
— Прости, что? — не выпустив ее ладонь из своих, я приблизился ухом к ее рту. — Не будешь? Какая жалость.
Попытавшись достать кольцо обратно, я встретил препятствие в виде ее натянутой кожи. Еще несколько сильных подергиваний не помогли. И тогда я оглянулся в поисках подручных средств. Но ничего полезного кроме подноса с двумя столовыми приборами и ее недоеденным завтраком не нашел. Поняв, что это уже был совершенно новый уровень после обычного избиения, и на него у меня возможно не хватит духу, я нарочно решил вспомнить тот ужасный день. То искривленное в муках лицо Нэйди, на маленькой шейке которой виднелись синяки от пальцев. А заодно вспомнить и лживо сопереживающую морду Клэр, когда я рассказал ей о насильственной смерти подруги.
И тогда рука сама схватила нож.
Отрезание пальца оказалось немного более сложным процессом, чем я себе представлял. Но и куда более увлекательным. Трудности возникли во многом из-за кости, но мои цепкие от тренировок и инженерных вечеров пальцы быстро приноровились к неведомому ранее делу. Кольцо было снято. Не с обычной стороны.
Клэр наконец-то оживилась и начала истошно орать сквозь веревку в наполовину выбитых зубах. Звук доносился пугающий, с непривычки от такого обычно стынет кровь. Но невинная Нэйди наверняка боролась за жизнь с еще более страшным.
Изначально я планировал закончить все куда менее кроваво. Сжать ее шею всеми пальцами со всей силы до тех пор, пока она не решит превратиться в человека или не подохнет. Но что-то нашло на меня. Оттянув веревочный кляп и запихнув ей в пасть кольцо по соседству с салфеткой, я уже хотел приняться за остальные пальцы. Как вдруг неожиданно даже для себя самого перехватил нож и вонзил ей в живот. А затем снова. И снова… С каждым разом хотелось сделать это еще раз, еще сильнее, еще быстрее. Я все крепче сжимал рукоятку и сдавливал челюсти до такой степени, что казалось, будто ненароком сломаю себе все зубы. И тогда решил разомкнуть их, истошно проорав: