Закон вечности

Шорохов Владимир

– Хорошо, – согласился Хопкин и, стараясь не вертеть головой по сторонам, последовал за голубым комбинезоном.

Поселение, в которое он приехал, напоминало небольшую деревушку, состоявшую из одно- и двухэтажных ярко раскрашенных домиков с палисадниками и огородами. Хопкин даже заметил, как некая женщина набирала воду из колодца.

В этой местности определённо было что-то, похожее на кинохронику предков, – что-то такое, что умиляло своим спокойствием, – и в то же самое

время пугало характером её обитателей. Хопкин остановился и посмотрел на сгорбленную старуху. От её колючего взгляда ему стало не по себе. Даже в животе у него как будто что-то заурчало.

– Не разговаривайте с ней, – посоветовал синий комбинезон. – Она не любит вечных. Впрочем, в этой части резервации их все не очень любят.

– Тут живут только смертные? – поинтересовался инспектор.

– Да. И только женщины. Их бывшие мужья уже отбыли срок заключения и отпущены на свободу, – объяснил служащий.

– Но ведь это же несправедливо, – тихим голосом возмутился Хопкин. – Они же вместе совершили подлог по рождаемости.

– Да, это так, но только мужчины остаются вечными, а вот их жёны после рождения детей начинают стареть, и это ужасно. Освобождённый человек мужского пола уже не сможет принести вреда, ведь его организм стерилизован, а значит – безопасен, – подвёл итог синий комбинезон. – Нам сюда.

Они вошли в небольшой дворик, представлявший собой обширную цветочную поляну, по которой проходила узкая тропинка, ведущая к дому. Вдоль палисадника росли кустарники, по веткам которых прыгали воробьи и шумно о чём-то спорили.

– Лунет, мы к тебе! – прокричал сопровождающий. – У неё проблемы со слухом, поэтому говорите громче.

Женщина, которая сидела под тентом, пошевелилась. Хопкин сразу же увидел, что кожа на её руках посерела и покрылась коричневатыми старческими пятнами. Тело Лунет выпрямилось. Опираясь на трость, она поднялась, сделала шаг вперёд и, выйдя из тени, посмотрела на того, кто к ней обратился.

– Лунет, это к тебе, – сказал комбинезон.

Не поворачивая головы, женщина покосилась в сторону инспектора. Её губы скривились в ухмылке, а из её груди, словно она была змеёй, исторглось шипение.

– Я рад, что с Вами всё хорошо, и что Вы обрели достойное место под солнцем, – начал было Хопкин. – У вашей дочери Рхиэн была вот такая лошадка. Вы её узнаете?

– Погромче. Она почти совсем глухая, – напомнил служащий и, подойдя к женщине, указал рукой на лошадку. – Вы узнаёте этот предмет?

– Я тебя помню… Это ты… Ты забрал её! Ты!.. – Лунет безвольно опустила руку и, отвернувшись от гостей, направилась в сторону домика.

– Где их изготавливают? – громко, чтобы его вопрос наверняка был услышан, спросил инспектор.

– Убирайся! – выкрикнула женщина.

– Она упёртая. Ну, сами видите… Кто-то сдался и смирился с потерей ребёнка и неизбежным старением, а кто-то, как она, всё ещё помнит о своём чаде, – произнёс служащий.

– Помнит? – переспросил инспектор. – Но ведь прошло уже столько лет, что пора бы уже и забыть.

– О нет! Это только вечный – такой же, как Вы и я – может забыть. А у смертного мозги функционируют совсем по-другому. Смертные более чувствительны, если так можно выразиться. Вы, конечно же, можете попробовать с ней поговорить, но, думаю, что она Вам больше ничего не скажет, – сообщил служащий.

Хопкин был вынужден согласиться с тем, что приехал сюда зря. Поэтому ему ничего не оставалось, как только вернуться обратно в город. Он прошёлся по узкой тропинке, на мгновение остановился и даже залюбовался красотой цветов, но, увидев, что сквозь изгородь на него смотрела другая смертная, инспектор поспешил подойти к ней.

– Вам это знакомо? – спросил он у женщины, которая, отвернувшись от него, быстрым шагом пошла прочь.

– Они знают о том, кто Вы, и не будут с Вами разговаривать. Вы или кто-то другой обнаружили их раньше, чем настало время легализации. Я с ними проработал долго, очень долго. Они хорошие. Добрые. Порой мне даже кажется, что они – более человечные, чем я, – вздохнув, проговорил служащий.

– С чего Вы это взяли? – спрятав лошадку в карман, живо поинтересовался Хопкин.

– Они не суетятся, – ответил голубой комбинезон. – Но не потому, что находятся в резервации. А потому, что у них просто другой ритм жизни. Порой я смотрю – и поражаюсь: их время утекает так быстро, а они тем не менее всё же находят возможность, к примеру, посидеть на берегу реки или, взяв в руки книгу, спокойно её почитать. Вот Вы когда в последний раз читали?

– Вчера, – отозвался инспектор.

– Нет, я не про электронную книгу. Я про бумажную. Про такую, чтобы пальцы перебирали страницы, а те бы в ответ шелестели. А?!. Вот то-то же. – Даже не взглянув на инспектора, служащий продолжил: – А вот они могут себе это позволить. Вы скажите мне вот что. Если их ребёнок достиг возраста лицензирования, – сейчас это восемь лет, – то его признают членом общества. Если его ген сохранил вечность, то он остаётся жить в городе. А если – ген смертного, то что Вы делаете с такими?

– Не знаю, – сухо ответил инспектор.

– Как это?! – возмутился служащий. – Но ведь Вы же сами их ловите – и не знаете, что с этими детьми?!.

Конец ознакомительного фрагмента.