Закон вне закона

Гусев Валерий Борисович

Мы вышли на Лесную и направились к Замку. Улица была совершенно пуста. Но "сопровождающих" от заботливого Майора я не заметил. Наверное, тоже Ляльки испугались, которая конвоиром шла в двух шагах позади меня, с автоматом на тонкой шейке, с револьвером на тонкой талии, в прекрасном камуфляже "белая ночь".

– Вам, наверное, скоро памятник поставят, Алексей Дмитриевич, говорила она под стук наших шагов в уличном безмолвии.
– Во весь рост. Как Феликсу.

– Думаю, не очень скоро. Даже надеюсь

на это, - скорректировал я Лялькины мечты.

– Здрасте! Что подумали, - фыркнула, как кошка на зарвавшегося Полкана.
– Я имею в виду - при жизни. Как народному герою.

– Уже позавидовала?

– Вот еще! Я вами горжусь.

За этим милым трепом мы благополучно достигли Замка. В воротах нам честь отдали.

А во дворе стайка молодых женщин окружила словно наседку женщину пожилую. С седой головой, ясными глазами и папиросой во рту. Все сидели на чемоданах.

Нас они не заметили. Потому что с интересом наблюдали Пилипюка.

Он, натужившись изо всех сил, держал в охапку белую голую мраморную девушку, пытаясь ее, непослушную, передвинуть.

– Куда потащил?
– тут же заорала на него Лялька.
– Жинке твоей сообщу, охальник.

– На место хочу приладить, - пыхтя, оправдался хозяйственный Пилипюк, не чуждый эстетических наклонностей.
– Вон, дивись, цемент вже развел, кивнул на стоящее у постамента ведро.

Я подошел к приезжим:

– Здравствуй, Алечка. Давно здесь?

Пожилая женщина встала, стряхнув с себя, как листву, двух миленьких особ.

– Здравствуй, Серый. Заждались немного.

– Добрались нормально?

– Все хорошо. Твои ребята нас встретили, на автобусе довезли. Принимай пополнение.

– Вот и славно.
– Я окликнул Ляльку.

– Не могу, - отозвалась она из-за статуи.
– Я шедевр придерживаю.

– Скоро уже, Алексей Дмитриевич, - подал голос и Пилипюк, размазывая раствор по постаменту.
– Хай трошки схватится.

– Интересные у вас дела, - усмехнулась Алевтина. И девочки вслед за ней послушно захихикали.

– Обживаемся, - улыбнулся и я.
– Что в столице о нас слышно?

– Пока ничего, слава богу. Но все дырки ты все равно не заткнешь.

– Месячишко продержаться - потом не страшно.

– А сейчас боишься?
– угадала она меня.

– Боюсь. Чем больше делаем, тем больше новых дел появляется. Одна надежда - на соратников.

– Мы тебя не бросим. Мы - одной крови.

– Тем и живу. Тем и воюю.

К нам шла Лялька, довольно оглядываясь на возведенный монумент. Едва не налетела на нас.

– Очнись, ваятель, - сказал я.
– Забирай девушек. Устраивай, корми, проинформируй. Потом зайдешь ко мне.

Девушки дружно взялись за чемоданы и сумки.

– Отставить!
– рявкнула Лялька генеральским басом.
– Старшина Пилипюк, обеспечить эскорт и сопровождение.

Это, по ее разумению, разные, стало

быть, понятия.

По команде Пилипюка из парадных дверей Замка высыпалась дежурная смена. Ребята подхватили - кто чемоданы, а кто и девушек (кому чемоданов не хватило), понесли в дом.

Мы с Алевтиной прошли в кабинет. На пороге она осмотрелась, хмыкнула:

– Обживаешься?

– А чего скромничать? Я здесь пока самый главный.

Немереными стараниями Ляльки рабочий кабинет по своему интерьеру приблизился к небольшому залу исторического музея. Прежний владелец Замка собрал неплохую коллекцию рыцарской атрибутики. Лихие боевики частью растащили ее, частью попортили, а частью свалили в подвал. Но Ляльке хватило и того, что осталось.

На стену за моим рабочим столом она заставила Пилипюка повесить в качестве символа настоящий щит, обтянутый черной кожей и схваченный стальными завитушками, и настоящий меч, сверкающий карающим лезвием. А в углу, рядом с кофейным столиком, ребята поставили по ее же указанию средневекового рыцаря с подносом в железных руках. На подносе, естественно, бутылки - что же еще?

Здесь мы и расположились - Лялька не забыла даже свежий кипяток в термос залить для кофе.

– Завтра я тебя представлю своим бравым ментам. Как главного кадровика. Девчат разбросаешь по основным службам, Лялька в этом поможет она нужную работу уже провела.

– Какие-то исходные данные на этот счет есть?

– Кое-что я тебе подготовил, личные соображения. Сама решишь.

– Твоих ребят тоже проверять?

– Может, ты и меня проверишь?

– Обязательно, - серьезно сказала Алевтина.
– Через полгодика. Медные трубы - они, знаешь...

– Знаю. Завтра в восемь жду здесь, вместе в отдел пойдем. А сейчас отдыхать.

Надо ли говорить, что тут же вошла Лялька?

– Познакомься, - сказал я ей.

– Лялька, - сказала она и сделала книксен.

– Алька, - усмехнулась Алевтина.

– Ознакомь Алевтину Яковлевну со списочным составом.

– Сначала ужин, а потом дела. А к вам опять Русаков пытается пробраться. Запускать?

– Запускай.

Прохор доложил, что формирование нового Правительства свершилось и оно уже приступило к работе. В частности, утвердило Волгина в должности начальника милиции, а Майора - в должности командующего нашими вооруженными силами.

– А тебя?

– Утвердили председателем Комиссии по информации населения.

– Поздравляю. Чем недоволен?

– Могли бы и Комитетом обозвать, посолиднее. Авторитетнее как-то.

– Авторитет заработаешь. Словом правды и добра.

– Ты изменился за эти дни. Еще нахальнее стал.

– Это естественный рост. В приоритетном направлении.

– Какая будет наша политика в отношении внешней информации?

– Нещадно просеивать и строго дозировать. И комментировать соответственно.