Закон землеройки
Шрифт:
Достигнув причала, я увидел съехавшую с него на борт парома видавшую виды коричневую «Победу» и слегка подивился: в Москве подобных раритетов уже днем с огнем не сыщешь, а тут, в провинции, они, оказывается, до сих пор в ходу! Поэтому, прыгнув на паром, невольно заглянул в салон. Увидел, что характерные для «Победы» диваны заменены одним-единственным креслом, явно снятым с «Жигулей», а все остальное пространство занято толстыми досками.
– Любуетесь или любопытствуете? – выглянул из окна автомобиля водитель.
– Удивляюсь! – признался я.
– Да чему ж тут удивляться? – вышел он из машины. – Просто приспособил дедову тачку под перевозку камня. Камень-то в наших черноземах всем нужен, тем более что в последнее время каждый второй желает собственным домишком обзавестись…
– И какой же вес она выдерживает?
– Мотор слабоват, но за три ходки не меньше тонны булыжников перевожу.
В этот момент из-за пристроенного к пристани сарая показался Владислав, толкавший перед собой старый велосипед, на руле которого висела объемистая сумка.
– Извиняюсь за опоздание, – сказал он, приблизившись, – проклятая железка подвела: цепь на полпути лопнула. Три километра на себе это чудище тащил.
– Да надо было оставить его в каких-нибудь кустах, а на обратном пути забрал бы.
– Точно! – хлопнул себя по лбу Славик. – Не догадался, балда!
Спрятав злополучный велосипед в густых зарослях орешника неподалеку от переправы, мы добрались с ним вскоре до деревни Черногрудино.
– И где же здесь карьер? – спросил я, окинув взглядом раскинувшиеся перед нами равнинные окрестности.
– «Копанки» расположены в полутора километрах отсюда, – ответил спутник. – Но идти будет легко, под гору. Только кажется мне почему-то, что напрасно мы сюда заявились.
– С чего бы вдруг такие сомнения?
– Да я лишь по дороге сюда вспомнил, что в прошлом году в нашем городе неожиданно настоящий серебряный бум случился. Даже сеструха себе тогда цепочку и несколько колечек прикупила. Причем штучки-то все литые – сразу видно, что не Турция и не штамповка. В общем, производства явно местного. Ванька Новгородцев, приятель мой из соседнего дома, тоже тогда серебряным перстнем обзавелся, а уж на дискотеке и вовсе каждый второй серебром сверкал. Вот и сообразил сейчас: значит, партизанские монеты кто-то еще в прошлом году обнаружил…
– Хм… Кажется, я даже догадываюсь, кем они могли быть обнаружены, – хмыкнул я, припомнив парня на «Победе». – Сборщиками камней! – Встретившись с удивленным взглядом Владислава, пояснил: – Видишь, вокруг только огромные каменные валуны лежат, которые и вдвоем-то не поднять. Значит, все более мелкие камни давно уже собраны и вывезены на местные стройки. А когда на дорогах камушки закончились, сборщики отправились…
– В «копанки»! – догнал мою мысль Славик. – Раньше здесь действительно груды камней всюду лежали, а теперь одни лишь неподъемные валуны остались. Потому, видно, сборщики-камневозы и полезли вглубь склона… – с грустным вздохом заключил он.
Разговор наш вынужденно оборвался, ибо мы свернули с дороги на крутую и узкую тропу, пройти по которой можно было лишь по одиночке. Зато она вывела нас вскоре к совершенно удивительному месту: у неширокой реки возвышалась грандиозная, поросшая густым лесом земляная гряда, похожая на застывшую морскую волну. И вся видимая ее часть – от подошвы и до тридцати метров в высоту – была испещрена ямами разных форм и размеров. Одни «копанки» выглядели мелкими, уходящими вглубь лишь на пару-тройку метров, а другие представляли собой огромные и явно глубокие пещеры. Тотчас подтвердилось и мое предположение насчет вывоза бутового камня именно отсюда: каменной мелочи весом менее двадцати килограммов здесь практически не наблюдалось, а почва была настолько укатана колесами, что напоминала городскую площадь. Вдобавок ко всему я заметил у гряды знакомую «Победу».
– До того места, где стоит вон та коричневая тачка, – указал я на машину напарнику, – нам заниматься поисками бессмысленно.
– Почему?
– Раз партизаны отступали отсюда, как ты говоришь, зимой, значит, почва успела уже крепко промерзнуть, и, подстегиваемые следующими по пятам фрицами, они не стали тратить время на выкапывание глубоких ям, а скорее всего просто свалили все имевшиеся при отряде ценности в одну из пещер и вход в нее потом подорвали. В прошлом же году, разбирая очередной завал, кто-то из сборщиков камней наткнулся, судя по всему, на их захоронку. И имел, наверно, тот везунчик в числе знакомых хорошего ювелира, с которым чуть позже и заключил взаимовыгодную сделку. Вот тебе, собственно, и разгадка внезапного появления в вашем городе большого количества серебряных изделий.
– И шансов у нас, получается, не осталось?
– Отчего же? Мы ведь не знаем, сколько конкретно «захоронок» сделали партизаны: одну или несколько? Некоторые «копанки», насколько я понял, довольно тесные, так что для ускорения процесса избавления от мешков партизаны могли устроить тайники и в нескольких местах.
Слава мигом воодушевился:
– А что, запросто! И с чего тогда начнем?
– Перво-наперво дождемся отъезда этой машины: лишние свидетели нам ни к чему. Потом начнем обход нижних «копанок» – будем измерять моим прибором величину их магнитного поля.
– А в верхние «копанки» заглянем?
– Неужели ты думаешь, – скептически прищурился я, – что при нехватке времени партизаны стали поднимать мешки по обледенелому склону? Лично я сильно в том сомневаюсь. Так что доставай-ка лучше свои харчи – подкрепимся чуток.
Мы расположились в тени дерева на одном из прогретых солнцем больших плоских валунов, и Владислав извлек из сумки пакет с пирожками и большую пластиковую бутыль с холодным чаем. Яблочные пироги оказались настолько вкусными, что мы поглощали их молча, если не сказать – наперегонки. Когда же к концу нашего завтрака мимо прогромыхала «Победа», мы тотчас вспомнили о цели своей поездки, и напарник кинулся собирать остатки провизии, а я – распаковывать магнитометр.
Работать в узких норах, прорытых камнедобытчиками, оказалось даже проще, нежели на просторах монастырского пруда. Во всяком случае на «прозвон» каждой очередной мини-штольни у меня уходило не более пяти минут, благо на запись результатов измерений я теперь не отвлекался – просто запоминал каждое последнее цифровое показание прибора. И если оно отличалось от предыдущего хотя бы на 10 единиц, я тотчас делал два шага вперед и давил кнопку «Пуск».
После бесплодного первого часа работы «находки» посыпались как из рога изобилия: кувалда со сломанной рукояткой, небольшая лебедка, два увесистых лома и кирка. Впрочем, очень скоро «рог изобилия» опустел, и я решил немного отдохнуть. Когда же выбрался из очередной норы на открытое пространство, увидел, что мой славный напарник едва не рвет на себе волосы.