Закон жизни
Шрифт:
– Вместо того чтобы сидеть с Рэчел, – пробормотал он, и в голосе его слышался смех.
Значит, у него сейчас нет другой женщины? Это многое объясняет. Часть его неиспользованного очарования досталась ей. Он, наверно, не может удержаться, чтобы не очаровывать. В нормальных обстоятельствах он бы и не взглянул на нее второй раз. Но они несколько недель работали вместе, а сейчас он к тому же остался без развлечения, без любовницы.
– Бедняжка, – с излишком сочувствия заговорила она, – ваш мозг, должно быть, скучает без интеллектуальной стимуляции. – Она помолчала и нехотя добавила:
– Прошу
– О, думаю, в данный момент на этом фронте у меня все в порядке. – Он шутливо отсалютовал ей бокалом. Она отвернулась и стала шарить по полкам в поисках чего-нибудь подходящего на ужин.
Никаких диетических ограничений у Джессики не было. Она жила одна и ела, когда хотела. А готовила для себя очень редко. Полуфабрикаты, свежий хлеб и сыр – вот и все меню. Иногда, когда она особенно уставала или особенно ленилась, Джессика ограничивалась тарелкой каких-нибудь хлопьев.
На полках нашлась банка тунца и банка сладкой кукурузы. В холодильнике лежали три помидора и пакетик грибов, которые она собиралась использовать два дня назад. И еще полтюбика сливок. Она тайком понюхала их на всякий случай.
На каждый Новый год Джессика принимала решение ежедневно чистить холодильник. Но это один из тех пунктов, которые так и не удалось внедрить в практику.
– Хотите, помогу? – спросил он, стоя за ее спиной. Джессика покачала головой.
– Нет, но должна предупредить вас, что готовка никогда не входила в число моих достоинств. Так что не ждите ничего исключительного. – Она оглянулась и увидела веселую улыбку. Ту самую улыбку, которая предполагала, что ее неловкость служит ему бесконечным источником удовольствия.
– Не извиняйтесь. Отсутствие кулинарного мастерства – та женская черта, которая вызывает одобрение.
– Странно. А я полагала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
Хорошо вести такой разговор, пока она стоит к нему спиной. Пока она занята поджариванием грибов, тунца и других ингредиентов, которые вроде бы превратились в цветную смесь. Господи, только бы еще знать, будет ли это вкусно. Когда ей приходилось для кого-нибудь готовить, она всегда держала под рукой книгу кулинарных рецептов. Джессика старалась избегать в этом деле творческих новаций.
– Нет, это не для меня.
Джессика рискнула обернуться и посмотреть, не шутит ли он. Но лицо было серьезным.
– Предполагалось, что я попрошу объяснений?
– По-моему, это достаточно очевидно.
– Другими словами, путь к вашему сердцу прочно закрыт вывеской «Проезд закрыт».
По правде, ей и не требовалось никаких объяснений. Одного взгляда на него достаточно, чтобы сказать: этот мужчина предпочитает свободу. Ему доставляет удовольствие делать все что вздумается. Он много работает, надолго уезжает в деловые командировки. А между делами, как она поняла, ему нравится проводить время с кем-то, кто не утомляет его своим интеллектом.
Джессика помешала содержимое кастрюли, надеясь, что у ее загадочной стряпни получится не чересчур отвратительный вкус. Теперь попробовать почти готово. Она поставила еще одну кастрюлю, чтобы вскипятить воду для пасты. И наконец села и отпила немного вина.
Интересно, как бы он выглядел в футболке и джинсах. У него такая внешность… Широкие плечи, узкие бедра, длинные мускулистые ноги. Сердце начало биться чуть быстрее.
Он подвез ее домой, потому что дождливая погода. Она пригласила его зайти – из вежливости. Сейчас она стряпает для него ужин, потому что испытывает чувство вины. – Ведь она испортила ему вечер. Где тут притаилась опасность?
Теперь они едят без разговоров о работе. В чем же проблема?
– Я наслаждаюсь семейной жизнью, – он беззаботно пожал плечами, – если это жизнь других людей.
Джессика не ответила. Она бросила в кипящую воду пасту и с бокалом в руке прислонилась бедром к рабочему столику.
Она понимала его. Семейные отношения ей никогда не казались заманчивыми. Подруги давали завуалированные комментарии по поводу ее одинокой жизни и обещали найти ей мужа. А Джессика смеялась над их тайной настойчивостью. Она просто не представляла, как можно жить привязанной к плите в вечном ожидании мужа. Так много лет жила ее мать.
– Какое у вас настроение по поводу иска? – Джессика заставила себя думать о другом. Ей не нравилось, когда мысли блуждали вокруг мужчин, брака и семьи.
– Это не тот вопрос, какой я хотел бы услышать от вас, – парировал он, наливая себе вина и лениво наблюдая за ней.
Она чувствовала на себе взгляд голубых глаз, и от этого по коже пробегала дрожь. Абсолютно новое переживание. Никогда у нее не возникало трудностей в общении с мужчинами. Но сейчас она особенно остро ощущала собственное тело, свои движения и даже косу. Мешковатая футболка скрывала фигуру. Но она чувствовала налитые груди и острые соски, упиравшиеся в тонкий шелковый лифчик. Начав накрывать на стол, Джессика поняла, что она намеренно избегает его взгляда.
– Не думаю, что у нас есть проблемы. – Она слила воду и выложила пасту и содержимое сковородки на плоское блюдо. – Когда, по-вашему, я смогу посмотреть эти чертежи? – Она поставила блюдо на стол.
– О, разве я вам не сказал? Ральф Дженнингс привез их сегодня в полдень. Сейчас они у меня в кейсе.
– В самом деле? – Она помолчала, с удивлением глядя на него. – Лучше бы вы упомянули об этом раньше. Мы могли бы поработать над ними.
– Если захотите, посмотрите их после того, как мы поедим. – Он начал накладывать в тарелку пасту, а ее охватила неясная тревога. Он что, собирается торчать здесь после ужина? Она предполагала покормить его и отправить восвояси.
– Ведь для вас это не сложно, правда? – Он пытался поймать ее взгляд.
Джессика покачала головой.
– Нет, только я немного… устала… И не уверена, что смогу полностью сосредоточиться…
– Это же чертеж, – сухо напомнил он. – Мы быстро пробежим его. Это займет не больше десяти минут.
– Да. Прекрасно, – неуверенно пробормотала она и села за стол.
– Хорошо. И не беспокойтесь насчет сосредоточенности. Даже собранные наполовину, ваши мозги лучше, чем у большинства мужчин, с которыми я вел дела.