Законная Преступность
Шрифт:
И я вдруг понимаю, что он опять меня обманул. Заставил идти и не думать об усталости, заняв мои мысли совсем другим. Гад! И как с таким ужиться?
Глава 14.
– Ты в последнее время стал больше говорить гадостей.
– Нет. Я в последнее время стал меньше врать.
Ну я, конечно, не сказала бы, что я идеальна… А нет, сказала бы.
Естественно, высказать все, что я думаю о словах Нитрэса, я не смогла. Просто, к тому моменту, как мы попали в пещеру, мне уже было совершенно плевать на его мысли
Мне приснился Он. Впервые Он не улыбался, а с беспокойством смотрел на меня. В Его глазах застыла тревога. Впрочем, ничего кроме глаз я толком и разглядеть не смогла. Он всматривался в меня и я понимала, что Он не понимает, где я и что со мной. Его волнение неприятно кольнуло и потому я постаралась улыбнуться, чтобы Он понял, что я в норме. Кажется, не особо удалось. Из-за этого проснулась я в дурном настроении.
– Как спалось?
– раздался голос из глубины пещеры, где разгорался небольшой костерок и его отблески освещали фигуру эльфа.
– Прекрасно!
– соврала я.
– Лжешь - тут же донеслось в ответ - но, ничего сейчас поешь и станет лучше.
На языке вертелась новая порция гадостей, но я промолчала. Какое там “лучше”? Лишь бы хуже не было. Кости ныли, тело ломило, в носу стоял запах шкур и при этом я вся чесалась, как некстати мое тело решило обзавестись аллергией на мех. Даже знать не хочу, как выгляжу. Наверняка, далека от совершенства. И волосы эти длинные совсем некстати, уверена, что превратились они в колтун. Не привыкшая к отсутствию элементарных принадлежностей для соблюдения гигиены я прямо-таки чувствую, что вся покрыта грязью. Да еще и сон этот. Я догадываюсь, кто именно мне сниться, но эти догадки мне не нравятся.
Лэадонис в отличии от меня, лучился энтузиазмом и бодростью, словно он только после СПА. Мне его цветущий вид настроения не прибавлял. Хотя, я не уверена, что вообще мне может это самое настроение прибавить. Но вернемся к нашим баранам. То есть к эльфу. Волосы распустил, глазки горят, видать успел закалится снегом, иначе как объяснить, что весь такой чистый - лучистый? И меха эти… Смотрится, как модель с обложки или какой-нибудь викинг, что принес в свою пещеру добычу, если учитывать, что на костре он жарит каких-то зверюшек. Одним словом - раздражает.
– Саломея, не стоит так смотреть на меня - не выдержал моей кривящейся физиономии муженек.
– А что не так?
– вздернула я бровь.
– Мне начинает казаться, что ты бы предпочла загибаться от холода в той норе, куда вчера тебя перенесло, чем принимать мою помощь - какой проницательный!
– Не пойми меня неправильно, впрочем то, что я собираюсь сказать, сложно понять неправильно. Ты меня раздражаешь и нервируешь. Уж, прости, но как есть - развела я руками.
– Я это уже понял. Вот только, никак не могу догадаться, почему?
– сняв с костра мясо и подавая мне импровизированный вертел, уселся на камень напротив Лэадонис с видом внимательного слушателя. Что ж, мне не жалко.
– Тебе по порядку?
– на всякий случай спросила.
– Можно и по порядку, хронология мне всегда нравилась - усмешка пробежала по его губам и затаилась где-то в прищуренных глазах.
– Ты с самого
– стараясь не обжечься я принялась методично откусывать и пережевывать мясо, исключительно чтобы заткнуть саму себя, иначе эльф наслушается куда больше “лестных” эпитетов в свою сторону.
– А с чего бы мне тебя уважать? И чем тебя так не устраивал брак со мной?
– искренне удивился эльф.
– Уважение - это первая ступень к взаимопониманию. А чем не устраивал? Знаешь, в моем мире есть одно такое замечательное высказывание - “минуй нас, пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь” - процитировала я.
– И что это значит?
– а то сам не понимает? Вон, как глазами зыркать стал!
– Это значит, что нет страшнее наказания, чем быть рядом с кем-то, кто по всем параметрам лучше тебя самого. И я не имею ввиду заслуженное превосходство. Я говорю о статусе, который дается по праву рождения. Ты выше меня по положению, не потому, что лучше, а потому, что таким родился.
– Ты ненавидишь меня за то, что изменить я никак не могу - хмыкнул муженек.
– Вот именно, а если не можешь, надо было выбрать себе кого-то более подходящего для долговечной совместной жизни.
– Я не мог, уж прости, но ты была единственной и навсегда останешься единственной - какие признания!
– И что же во мне такого необычного?
– запивая талой водой съеденное, фыркнула я.
– Ты отталкиваешь окружающих. Все, что есть в тебе - отталкивает, но вместе с тем, хочется быть ближе. Хочется заставить тебя подчиняться, вести себя, как подобает и все время ожидаешь, что вот-вот и ты начнешь делать то, что делают все. Этого не происходит. Никаких шаблонов и рамок. Это отталкивает и привлекает одновременно…
– Проще говоря, нравится моя противоречивая натура, да?
– оборвала я эту несвязную речь.
– Ты и об этом знаешь?
– внезапно засмеялся Лэадонис, громко и задорно.
– Ну еще бы мне не знать. Дорогой, я довольно искушенная в вопросах соблазнения. И прекрасно осведомлена, что далека от женского идеала, поэтому пользуюсь тем, что оригинальна. Красивую женщину мужчина может и не забудет, но вряд ли станет сходить по ней с ума. А вот, необычную и загадочную он никогда не сможет оставить позади - как само собой разумеющееся, поделилась я опытом.
– Тогда, скажи, зачем ты это делала со мной, если знала о эффекте?
– смех оборвался так же резко, как и начался, сейчас мужчина смотрел на меня, как на врага народа.
– Это непроизвольно, поверь. Я не собиралась тебя соблазнять. Скажу больше, я вообще никогда и мысли не допускала, что стоит тебя очаровывать. Просто, ты сильно меня бесил, так сильно, что я забывала о страхе и перла напролом. Помнишь нашу свадьбу?
– Конечно, такое сложно забыть - и опять уходит настороженность, возвращается веселье - я думал, что убью тебя, когда увидел в том платье.