Законник
Шрифт:
– Тронтон сказал, что кое-что показалось ему странным, – припомнил караульный.
«Неисправимые идиоты, – подумал Фобос, – Кто-нибудь, дай мне сил».
– Что именно? – спросил командир, уже догадываясь, что ответит солдат.
– Он не сказал. Сказал, что утром надо будет перепроверить.
– Утро уже давным-давно настало, солдат.
– Так позовите Тронтона, – пожал плечами караульный и ушёл.
Парировать Фобосу было нечем. Сначала следовало отсечь все возможные мотивы, по которым
Йеспер вернулся со второго этажа и сообщил, что это было не ограбление.
– Все ценности на месте. Одна шкатулка взломана, но битком набита разными монетами. Если что-то и свистнули оттуда, то трудно понять, что именно.
Фобос вывел своих людей на улицу, чтобы свежий воздух привёл в движение мысли. Одноногий уселся под деревом и принялся постукивать по своему протезу. Йеспер стоял рядом, скрестив руки на груди и погрузившись в раздумья. Фобос ходил туда-сюда, изредка щёлкая пальцами.
– Итак, – начал говорить он, – ханготская семья, причём, довольно богатая, сбегает из своего города, перевозя свои ценности. В город они попадают не с основным потоком беженцев, а сами по себе, словно, скрываясь от кого-то. Так?
– Я их раньше не видел, – сказал Йеспер, – может, они уже давно сюда перебрались?
– Нет, – ответил Одноногий, – дом долгое время пустовал. Даже слухи о том, что т-туда кто-то заселился, не успели воз-возник… возникнуть. Никому не п-по карману.
Фобос продолжил выстраивать череду мыслей.
Ценности не тронуты, значит, семью не грабили и даже не пытались создать видимость ограбления. Значит, дело в чём-то другом.
Убитые никого не знали в городе и не водили общение с остальными ханготцами, как успел рассказать Драйтер. Муж занимался ценными бумагами, а жена из дома носу не показывала всё то недолгое время, что они жили в Оштераусе. Не больше недели. Скорее всего, они собирались пожить в Оштераусе некоторое время, а затем двинуть в Бирден. Но их убили.
Кто мог пойти на это? Фобос принялся перебирать варианты.
Кто-то из ханготцев? Вполне вероятно, если мотив сводился к тому, чтобы не дать семейной чете выдать некую тайну. Но какого рода? Если это нечто, связанное с бумагами, то он пас. Не настолько Фобос умён, чтобы разбираться в этих хитросплетениях.
– Перерыв окончен, – сказал Фобос, – надо ещё раз всё осмотреть на месте убийства, а затем привести Тронтона.
В это время к Одноногому подошла какая-то дворняга чёрного цвета, совсем щенок. Законник отмахнулся от пса, но тот, виляя хвостом и навострив уши, вцепился зубами за подол его плаща.
– Да уйди ж, м-морда собачья, – прикрикнул на щенка Одноногий.
Но тот вытянул из кармана стрелка
– Сукин сын, – хмуро сказал Одноногий, выхватывая пачку из пасти щенка.
Тот заскулил и завилял хвостом.
– Да он голоден, – усмехнулся, наблюдавший за этой сценой Йеспер, – поделись с ним. Не обеднеешь.
Нехотя, Одноногий протянул ему один крекер. Щенок тут же схватил его, отбежал на несколько метров и принялся грызть, смотря на законников.
– У него нет задней лапы, – заметил Фобос.
Одноногий закатил глаза.
– Боги п-просто издеваются надо мной, – вздохнул он и бросил щенку ещё один крекер, который был съеден с той же жадностью.
– Я приведу Тронтона, – сказал Йеспер, – чтобы не терять время.
Фобос кивнул, и они с Одноногим пошли в дом. Щенок плёлся задом и вилял с хвостом. Фронтмены старательно его игнорировали, но псу было плевать. Зайдя внутрь, он демонстративно подошёл к комоду и попытался его пометить, но неуклюже завалился на бок.
– До этого м-момента, я был уверен что шутка про трёхногую со-собаку – не более чем шутка, – рассмеялся Одноногий, потрепав щенка за ухом, – он так и будет т-таскаться за нами, Фоб?
– Пускай, – ответил ему законник, улыбнувшись, – главное, не забывай подкармливать его крекерами. Теперь он на твоём довольствии.
ГЛАВА 8.
Одноногому удалось обнаружить плохо вытертые следы пепла с дощатого пола.
В это время Фобос решил порыться в бумагах покойного супруга, надеясь, что там будет намёк на то, куда копать дальше.
– Мохнатый вы-выродок! – крикнул Одноногий из комнаты.
Фобос бегом побежал туда и увидел, как щенок, прибившийся к фронтменам, кусает мертвеца за сжатый кулак правой руки.
Фобос оттащил дворнягу, но тот вновь бросился к трупу. Законник попытался разжать руку, но хватка смерти была сильнее. В ладони мертвеца явно что-то было.
– Тут ещё к-кое-что, – подал голос Одноногий, – в комнате к-курили и п-пытались избавиться от следов пепла.
Фобосу удалось вытащить из сжатой ладони мертвеца один предмет.
– Взгляни-ка, – сказал он, протянув наполовину скуренную папиросу.
Одноногий серьёзно посмотрел на Фобоса, изучив улику.
– Не самокрутка, – сказал он тихим голосом.
Фобос кивнул. На папиросе красовался фабричный штамп.
– Он не звал на помощь, – сказал командир, почесав затылок, – его убийца выкурил здесь не одну папиросу и собрал все окурки. Кроме одного.
– Ты нашёл что-нибудь в б-бумагах? – спросил у него Одноногий.
– Пока нет. Пойдём, поможешь мне. Думаю, в этой комнате больше нет ничего интересного.