Законодатели
Шрифт:
Жених с невестой знали, что это одна из магических птиц, которыми пользовались великие посвященные, а потому оба погладили и поцеловали шелковую головку крылатого посла. Издав радостный крик, птица взмахнула крыльями и улетела.
Пока беседовали жених с невестой, Эдита позвала нескольких молодых учеников Дахира, набранных из среды землян, чтобы помочь ей в приготовлениях к пиру, а также созвать друзей.
Приготовления уже шли к концу, когда начали прибывать гости. Эбрамар пришел после других, а одновременно с ним в противоположную дверь вошли Нарайяна и Уржани.
Счастливым, веселым взглядом окинул Нарайяна круг друзей. Собралась вся его духовная семья: Эбрамар и Нара, Супрамати и Ольга
другие. Эбрамар первый обнял и благословил жениха с невестой; но когда Нарайяна подошел к Наре и встретил насмешливый, лукавый взгляд бывшей жены, он расцеловал ее в обе щеки и шепнул на ухо:
– Я постараюсь быть для нее более честным мужем.
– Будем надеяться. Мы все так много потрудились для твоего совершенствования, что ты должен оправдать наши старания, – добродушно ответила Нара.
Когда перешли в столовую, Эбрамар заметил:
– Прежде чем сесть за стол, друзья, нам следует пропеть благодарственную молитву неизреченному Существу, осыпавшему нас столь неоцененными благами.
Все сначала безмолвно и благоговейно сосредоточились, а потом раздалось пение, которого не слыхало, конечно, ухо ни одного простого смертного, так оно было чудесно по совершенству исполнения, и в каждом звуке его слышались вера, любовь и благодарение.
По окончанию молитвы начался обед, оживленный веселой беседой. Один Нарайяна был задумчив; когда же Нивара выразил восхищение разнообразием и богатством произведений планеты и прибавил, что среди этого обилия можно забыть, что находишься в другом мире, Нарайяна неожиданно сказал:
– Ты прав, Нивара, наша новая отчизна осыпает нас столькими благами, что было бы неблагодарно с нашей стороны не полюбить ее и не чувствовать себя счастливыми здесь. Тем не менее, выпьем в память погибшей Земли, где мы совершили самый тяжелый в нашей жизни переход. Наша бедная мать-кормилица не виновата в том, что неблагодарное человечество разграбило ее, использовало, разорило, высосало ее жизненные соки и обрушило на нее хаотические силы, которые повлекли за собой ее преждевременную кончину. Я полагаю, что в сердце каждого из нас она сохранит всегда свое место, так как с нею бесспорно связаны воспоминания о наших несовершенствах, о счастливых и недобрых минутах, о пережитых бедах, о любви и ненависти, о победах и неудачах – словом, о всей той борьбе, которую претерпевает неуравновешенная душа. – Он взял чашу и встал:
– За тебя, Земля, бывшая нашей колыбелью, вознесем, друзья, молитву и прольем слезу.
По его примеру все встали, и на глазах многих действительно показались слезы. Слова Нарайяны пробудили тысячи далеких воспоминаний; много дорогих теней восстало из пучины прошлого, и всколыхнулись сердца людей, волею судьбы выброшенных из среды заурядного человечества.
– Признательность – это благороднейшее из качеств и необходимый долг человека. Пропоем же вечную память нашей родной колыбели и пусть дойдут до нее наполняющие сердца наши чувства любви и благодарности; пусть согреют они и утешат там тех, кто искупает на мертвой Земле свое безумное возмущение против Создателя и Его незыблемых законов, – произнес Эбрамар.
На этот раз пение магов вылилось в бурю глубоких захвативших душу звуков. Из всех их исходили потоки огня и ослепительного света, уплотнившиеся в виде раскаленного шара, который, подобно комете, треща и выбрасывая снопы искр, устремился в пространство по направлению к далекой, окутанной темными тучами, лишенной света и тепла Земле, страшной темнице отверженных.
Известие о помолвке Нарайяны с Уржани быстро разнеслось между обитателями божественного города и среди землян; но для Абрасака оно явилось громовым ударом и в первую минуту совершенно подавило его. Судьба отдавала обожаемую им
При взгляде на Уржани в душе его закипела буря, и Нарайяна ничего не заметил только вследствие своего ослепления и рассеянности. Что же касается невесты, то она даже не взглянула на Абрасака, затерявшегося в толпе других учеников и быстро скрывшегося. Зато, вернувшись к себе, он дал волю полному отчаянию и бешенству; закипели все гнездившиеся в его душе недобрые побуждения, заглушая угрызения совести, благодарность и стыд. Когда же по прошествии нескольких часов он встал смертельно бледный, но спокойный, то в глазах его, сверкавших злым огнем, и в жестокой складке стиснутых губ читалась непреклонная решимость.
Он решил бежать как можно скорее и с лихорадочной поспешностью стал готовиться к отъезду. Еще на Земле он был превосходным наездником, а в новом мире приручил одного из крылатых драконов – великолепное, совершенно черное животное, которое, как собака, слушалось его, понимая каждый его жест и слово. На нем он очень любил совершать воздушные поездки в пределах разрешенной местности; но этого было мало, и ему хотелось быть вооруженным для предстоящей борьбы с магами. Поэтому он заблаговременно и понемножку похищал у Нарайяны те из магических предметов, которые могли бы ему понадобиться и не стесняли бы своими размерами.
Для бегства своего Абрасак хотел воспользоваться тем оживлением, которое вызвали последние приготовления к освящению города и брачным торжествам.
Однажды ночью он уложил в большой продолговатый ящик свои тайно добытые сокровища, а на дно положил флакон с первичной материей погибшей планеты, ввиду того, что не имел возможности приобрести таковую же в новом мире. Разумеется, эссенция эта не имела уже силы для планетной жизни, но являлась тем не менее могущественным средством против всяких болезней и обеспечивала очень продолжительное существование. Потом он поместил в ящик несколько свитков древних текстов и книгу с магическими формулами, а в точеной коробочке спрятал амулеты и большой силы магические перстни, которые тоже похитил из замечательного собрания Нарайяны. В нескольких металлических шарах величиною с орех хранились необычайно тонкие трико, легкие, как пух, пропитанные таинственными эссенциями и обладавшие не менее удивительными свойствами; так, например, одно делало носившего его невидимым для глаз простого смертного, другое – неуязвимым для действия стихий и уменьшало тяжесть его в воздухе, а третье, наконец, в полной тьме, хотя бы даже в недрах земли, излучало свет, подобный лунному, и испускал аромат, уничтожавший самые ядовитые миазмы. Вместе с прочим спрятан был и черный шар величиною с гусиное яйцо, при нагревании становившийся прозрачным; он показывал будущее.
Наконец он положил в ящик семь флейт, разнообразных по величине и материалу. Звуки одной укрощали диких зверей, другая усмиряла грозу, была и такая, звуки которой во время сражения возбуждали воюющих до полного неистовства. Подобные инструменты были известны еще в глубокой древности и находились в обладании некоторых фараонов; но впоследствии тайна их затерялась.
Все эти магические инструменты и другие такого же рода предметы при умелом пользовании ими развивали великую силу, и Абрасак со свойственными ему лукавством и хитростью предусмотрительно выбрал то, что могло бы окружить его ореолом таинственности или покорить ему дикие племена посредством страха перед его могуществом и вселяя в них убеждение, что он – сошедший с неба бог.