Законопослушный гражданин
Шрифт:
Его пальцы зарываются в мои волосы на затылке, требовательно тянут на себя, заставляя встать на четвереньки. Кружевная ткань трусиков соскальзывает с бедер, и я остаюсь в одних чулках. Шелест надрываемой фольги. Я чувствую как теку и как зудит все тело.
Он медленно, осторожно входит. Внутри все переворачивается. Стон слетает с губ. Мои пальцы впиваются в простыни. Замирает на папру секунд. Тянет на себя, заставляя встать с четверенек на колени. Подсказывает упереться руками в резную спинку кровати. Пара обманчивых плавных движений. Мое нетерпеливое фырканье.
Каждое его движение рождало какой-то дикий отклик в ем теле и чувство онемения внизу живота. Я даже не знала, что можно получать такое удовольствие от процесса. Какое-то животное, первобытное наслаждение.
– Слава… я… блядь… сейчас… - чуть ли не всхлипывая, бессвязно шептала я.
– Давай… давай, моя девочка…
Оргазм словно взрыв атомной бомбы. А я была в самом его эпицентре. Меня не просто порвало, меня расщепило на частицы. Когда сознание вернулось, я ощутила как холодят щеки мокрые дорожки слез, а я лежу на животе и всхлипываю.
Зимин лежит рядом, слабо улыбаясь большим пальцем оглаживает мою скулу и наслаждается. Моим ебанутым видом. Я, смутившись, попыталась отвернуться. Удержал. Не разрешил. А я взяла да и подчинилась. И это он спрашивает, что я с ним делаю. А что же он со мной?..
Я даже не поняла в какой момент меня вырубило. Я лежала все так же на животе, чувствуя истому, и смотрела в черные, в полумраке, глаза.
Разбудила меня трель звонка в дверь.
– Твою мать…- хрипло оценил ситуацию Слава, беря в руки телефон. – Половина седьмого.
– Кто там? – вытаращила глаза я.
– Да никого хорошего. – Он поднялся, нашарил боксеры возле кровати и повернувшись, поманил меня пальцем.
Я, с опаской кутаясь в простынь, послушно пошла за ним к входной двери. Остановилась, когда он не включая света, заглянул в дверной глазок и скривился.
– Спроси, кто там, - едва слышно прошептал мне он.
– Кто там?! – дрогнувшим голосом повторила я, оставив все вопросы на потом.
– Управление по борьбе с экономическими преступлениями и противодействия коррупции. Оперуполномоченные Тихомиров и Утесенов. У нас постановление на обыск, откройте дверь, пожалуйста.
Слава по животному оскалил верхние зубы, глядя на дверь. Перевел взгляд на меня.
– Сдержи их на пять минут. Всякую херню неси. Только пусть дверь не вскрывают.
Я вытаращила глаза, но он уже ускакал в спальню, почти сразу до меня донеслось его негромкое бормотание про телефону.
– Щас… только трусы найду! – растерянно проорала я, прижимая к себе простынь покрепче.
– Зимин Вячеслав дома? Откройте
Зимин Вячеслав в этот момент, зажав стопки бумаг подмышками, и прижимая к обоим ушам по телефону пробежал на кухню.
– Он на унитазе! – с трудом нашлась я. – Сейчас откроет, подождите!
– А вы не можете?
– Нет! – почти истерично отозвалась я.
– Почему?
– Потому что… потому что… у меня лапки! – за каким хреном я вспомнила треклятые мемасы с котами, гуляющие по интернету?! Именно сейчас?!
Но ошарашенная тишина за дверью подарила надежду.
С тревожно бьющимся сердцем, я заглянула на кухню. Зимин, достав огромный казан, порвал бумаги, сунул их в емкость, и полив жидкостью для розжига костра, поджег. Не прекращая при этом говорить сразу по двум телефонам, зажав их плечом и рукой, дымить уже второй сигаретой, помешивая половником импровизированный костер, чтоб лучше прогорел, и умудряясь при этом еще и тыкать в ноутбук. Юлий Цезарь, блядь. Он поднял на меня взгляд и выпучив глаза, закивал на дверь.
Я испуганно вернулась ко входу.
– Откройте!
– Весьма требовательно сказали за дверью. – У нас судебное постановление! Если не откроете мы будем вынуждены вскрыть дверь!
– Не надо ничего вскрывать! – испуганно заверещала я. – Он уже смыл за собой и идет!
На кухне послышался звук включаемой воды, и через секунду к двери подскочил Слава, уже натянувший спортивные штаны.
– Тихомиров, любовь моя! – едко пропел он, распахивая двери. – Заходи, и подружку с собой бери, гостями дорогими будете!
Я в полном ауте смотрела на двоих оперов, весьма поникших при виде радостно улыбающегося Зимина и входящих в квартиру.
– Костян, и как тебя еще не поперли! Стараюсь-стараюсь, а ты все работаешь! – с издевкой сказал Слава, хлопнув темноволосого опера чуть старше его по плечу. – Бумазейки где? Не забыл в этот раз? А то опять адвоката вызванивать будем на пороге.
Опер неприязненно глядя на Зимина, протянул ему бумаги. Он и второй опер замерли на пороге. Слава быстро пробежался глазами по печатному тексту, вполне благосклонно улыбаясь.
– Как всегда. Вчера вечером подписали постановление, выслали копию мне почтой России, чтоб через год пришло, а сегодня заявились сами. Ничего нового. Что ж, проходите.
Опера помешкавшись, разулись и послушно потопали на кухню за Славой. Я, все так же укутанная в простынь, стояла посредине коридора.
– Чай, кофе? – Зимин был титанически спокоен и доброжелателен, подходя к кофе-машине.
– Нурбек, найди понятых. – Буркнул опер, которого Слава назвал Костей, садясь на стул и доставая бумаги из сумки.