Законопослушный гражданин
Шрифт:
– Еще вчера. – Он откинулся на стуле, положив руку на спинку моего стула. – Я же позвонил. Но оплата не прошла.
– Реквизиты твои потеряли. – Дима виновато улыбнулся. – Карту дай.
Слава начал рыться в бумажнике.
– Твою же мать… - растерянно пробормотал он. – Дома оставил…
Стас весело заржал.
– Наконе-то мистер перфекционист хоть в чем-то оказался
– Я же не знал, что вы реквизиты посеяли. – Несколько раздраженно отозвался он. – Об этом предупреждать нужно, нет?
– По телефону, да? – саркастично уточнил Стас, с таким видом, что это была несусветная глупость.
– Ну, езжайте за картой, мы тут еще подождем. – Предложил Дима разлив коньяк по бокалам. – С часок.
Зимин скептично на него посмотрел, но промолчал. Внезапно повернулся ко мне.
– Насть, у тебя есть карта? Какая-нибудь банковская?
Я, втянувшая было аромат принесенного мяса, недоуменно на него посмотрела. Впрочем, если это махинация, тащить с моей карты все равно нечего. Порылась в сумке, достала кошелек, протянула ему карту.
Зимин оглядел ее, почем-то довольно хмыкнул и протянул лысым.
Дима взял у меня карту и они с дружком вдвоем углубились в телефоны, поглядывая на номер.
– Готово. – Спустя минут пять произнес Стас.
– У тебя оповещения подключены? – уточнил Зимин у меня, наполняя мой бокал вином.
– Да, только телефон сел.
Он закатил глаза и в ожидании уставился на лысых. Те, не сговариваясь, продемонстрировали ему экраны мобильных.
Зимин достал из сумки папку и передал им. Прямо почтальон Печкин.
Дальше не было ничего интересного. Зимин внимательно следил за тем, чтобы мой бокал не пустел. Лысые, по мере увеличения выпитого, казались мне все больше приятными людьми, весело шутили, и все чаще косились на меня. Точнее на вырез блузки. Зимин тоже был не промах, и в шутках, и в косых взглядах.
Вечер закончился на положительной ноте. Мы очень тепло попрощались и вышли в морозную ночь.
Зимин снова был джентльменом, и помог сесть в прогретую машину.
– Девять. – Хмыкнув, сказала я, глядя на спящий город, пролетающий за окном
– Что? – он затянулся сигаретой, искоса взглянув на меня.
– Девять занятий вместо семи. Меня не Настей зовут.
Он рассмеялся.
– Алена?
– Мимо. – Я хмыкнула и посмотрела на него
–
– Снова не туда.
– Айгуль?
– Что?!
– Ну а что? Хорошее имя. – Он выкинул сигарету поворачивая на проспект.
– Я похожа на татарку? – недоуменно спросила я
– Я думал, оно казахское.
– Александра.
– М. Ну тоже ничего.
– Ну спасибо.
Он рассмеялся, и свернул к моему дому. Остановился снова на моем месте. Я запахнула полы шубы, и повернулсь, чтобы открыть дверь левой рукой, так как в правой была сумка. Позабытое пострадавшее колено ответило болью. Я скривилась. Зимин закатил глаза и не слушая моих возражений (не особо рьяных), обошел машину и снова взял меня на руки. Я открыла подъезд.
– Какой этаж?
– спросил он, ткнув коленом в кнопку вызова лифта.
Даже так?
– Десятый.
Он зашел со мною в лифт. Интересно.
В лифте висело зеркало, и я жадно глядела в отражение на двери. Мы неплохо смотримся. Мой опьяненный мозг снова генерировал пошлые мыслишки. Он поймал мой взгляд в отражении. Резко стало жарко.
– Так не смотрят на студенток, знаете да, Вячеслав Алексеевич? – слабо усмехнулась я, боясь сморгнуть чудесное видение.
– Так не смотрят на преподавателей… К черту все.- Он поставил меня на ноги, ударил рукой по кнопке отмены, заставив лифт остановиться, и придвинувшись впился в мои губы.
Я подалась ему навстречу, прижимаясь грудью и бросив на пол сумку, обвила руками за шею.
Его язык скользнул по моим зубам, я прижалась теснее, делая поцелуй уже просто вызывающим. Его рука скользнула под шубу распахивая ее. На талию, по бедру, пальцы вцепились в кожу, сквозь ткань и потянули ногу вверх, вынуждая закинуть колено себе на пояс.
Я охнула и резко отстранилась.
– Твою мать… прости- прости…- зашептал он, - я забыл…
Я прижалась лбом к холодной поверхности стены лифта, и, п,рикрыв глаза, прикусила губу.
Он нажал кнопку, возобновив движение. Только вниз. Я вопросительно посмотрела на него.
– В травмпункт съездим. Не нравится мне это все.
– Вячес…
– Слава. – С ухмылкой так.
– Не выдержал я дистанцию. Говорил Акинфеичу, что препод из меня нулевой. А он все, ну ты же со статистикой дружишь, замени на полгода…