Законопослушный гражданин
Шрифт:
Дома я поставила манты готовиться, ведь скоро должен был приехать Зимин, и ревела. Белугой. От страха. От разочарования.
Он позвонил, спросил нужно ли что купить по дороге домой. Домой. Прозвучало так тепло, так интимно. Я, стараясь предать голосу беззаботность, ответила что нет.
Зимин все-таки кое-что купил. Букет алых роз. Вручил мне и, клюнув в щеку, пробежал на кухню, восторгаясь запахом.
Я накрыла стол, врубила телевизор для фона и смотрела как он жадно, обжигаясь соком пожирает манты, причмокивая от удовольствия.
– Ты готовила? – спросил он с набитым ртом, с обожанием глядя на меня.
Мама.
– О-о-о, Ветлугина, я на тебе точно женюсь! А можно мне еще штуки три? Нет, четыре лучше!
Женится он. Дрожь тронула пальцы. И разорит папу.
У меня кусок в горло не лез, хотя я вполне себе успешно изображала повседневность, изредка улыбаясь ему и все чаще глядя в телевизор. Зимин убрал тарелку в раковину, налил себе кофе и выключил телевизор. Я удивленно посмотрела в карие глаза.
– Ну, я сыт, доволен, и, пожалуй, даже счастлив. Так что готов пережить любую бурю. – Ответил он на мой вопросительный взгляд, а потом мягко добавил, - что случилось?
И если бы не этот тон в конце, я бы выдержала. Я бы продолжила вести театр одного актера, и красиво довела бы его до конца, а не заревела, как дура, боясь предать того, кто собирался предать меня.
Зимин разительно поменялся в лице, не ожидая ничего подобного.
– Саш… кто обидел? – серьезно, с долей угрозы спросил Слава, присаживаясь возле моего стула на корточки, и внимательно глядя на мою истерику.
Я, в попытке успокоиться, глотнула его обжигающий кофе, прокашлялась, и посмотрела в темные глаза.
– Поклянись, что врать не станешь. – Стараясь, чтобы голос звучал требовательно, произнесла я.
– Я тебе никогда не врал. – Осторожно ответил он, вглядываясь в мое лицо. – И сейчас уж тем более не собираюсь.
– Расскажи мне о деле Митина.
У Зимина расширились зрачки. Он застыл, пораженно глядя на меня.
– Кажется, я знаю, откуда ноги растут. – Он склонил голову на бок, испытывающее глядя мне в глаза. – Кто из них к тебе приходил? Старых или Данилов?
– Данилов. – Я шмыгнула носом, твердя глядя на Зимина. – Что с Митиным?
Зимин глубоко вдохнул и медленно выдохнул, как перед прыжком в прорубь. Отвел взгляд в сторону, покачав головой и прикусив губу. Я отчетливо поняла, что мне не понравится его ответ.
– Он обратился ко мне, когда было слишком поздно. В двое суток я бы не уложился. Ну никак. Чтобы его не посадили, мы решили продать его бизнес. Якобы ничего не подозревающему мне. По закону эта сделка даст мне, как новому владельцу некоторое время без проверок. Я подчистил документацию, но продать дело обратно Митину не получилось бы, потому что он занесен в черный список банковских систем и на карандаше у экономической безопасности. Сам вести бизнес он бы не смог. И в конце концов, на него бы снова насели, и меня заодно на дно потянули. Поэтому я заключил договора о долевом участии своих ребят, чтобы развеять пристальное внимание госорганизаций и выжидаем полгода, чтобы перепродать бизнес родственнику Митина.
Сердце пропустило несколько тактов.
– Знаешь, на что похоже? – я прикрыла ладонью рот, стремясь сдержать истеричный смех.
– На распил. – Негромко ответил Зимин, поднимая на меня взгляд. – Оттуда схему и брал. Поэтому из почти тысячи моих контрактов менты выбрали именно это, чтобы тебе на уши насесть. Но, Саш…
Я отрицательно помотала головой, не давая ему шанса вывернуться и навешать глупой мне лапши на уши. Сейчас. Нужно спросить это сейчас…
– Ты был женат?
Зимин не ожидал этого вопроса. Вообще не ожидал. Он побледнел. Смятение и понимание
– Был. И даже примерно представляю, как они все вывернули. Мне нужно покурить. – Зимин встал и зарылся в кармане куртки перекинутой через спинку его стула. – Блядь, у меня же кончились. У тебя есть?
Мы стояли на балконе. Зимин облокотился спиной о холодный кирпич и смотрел вдаль, не спеша начинать разговор.
– Слав, - стараясь сделать голос увереннее, позвала я.
– Даже не знаю, с чего начать….Я женился на Лерке четыре года назад, тогда уже очень хорошо зарабатывал. Ей было не интересно как, главное, чтобы было, что тратить. Через год она начала лезть. Спрашивать, что да как. Меня это напрягло, ибо ее интересы были достаточно далеки от моего бизнеса. Тем временем начались проблемы. Одна за другой. Просто сыпались, как из рога изобилия. Я все не мог понять, откуда ветер дует, как опера узнают, где нужно обыски проводить. Я адвокатов тогда вообще на постоянку нанял, и ходили мы к следакам, как к себе на работу. Однажды очень крупно попал. Нашли то, чего найти не могли бы в принципе без сторонней помощи. Меня закрыли. Адвокатов не пускали. Допросы велись почти круглосуточно, они ожидали, что я все же расколюсь и выложу все. Мои люди подняли тревогу, докатили весть до столицы, напрягли такие связи, что я только месяц назад полностью оплатил затраты… Меня выпустили, и тут я узнаю, что еврейская семейка моей супруги, ожидавшая, видимо, что после суда меня сразу отправят по этапу, уже сидит в моем офисе и хуевертит моим бизнесом. По непонятно откуда взявшейся моей доверенности им, причем заверенной моей подписью. Я специально на экспертизу носил, это была реально моя подпись. Все сложилось по щелчку. И то, откуда у оперов были адреса моих, так сказать, штаб-квартир, и откуда они знали у кого обыски проводить, чтобы нарыть компромата, и когда я на встречах бываю, где бываю и с кем… Это был адовый пиздец. Вернее, я так думал. Дальше стало еще хуже. Лерка считала, что она гораздо умнее меня, и сможет руководить моей фирмой без напряга. Только вот хуй там. Мои ребята из принципа не заключали контрактов, и она шла в стабильный минус. Когда стало совсем хуево по всем фронтам, сказала, что даст развод только в случае если я оставляю все имущество ей и аннулирую доверенность на бизнес, забрав на себя нехуевую задолженность, которую она там наработала. Вариантов, конечно, не было. На мне и так висели миллионные долги за то, что люди меня вытянули из той клоаки, в которую я угодил из-за козней ее жадной семейки… и нужно было все это гасить. Вот и все.
– Данилов сказал, что ты получил от ее семьи отступные в десять миллионов…
– Да ну конечно, блядь. Я от них только лютый геморрой получил. – Слава снова закурил и зло стряхнул упавший на рукав пепел.
– Я им все оставил. Считай, ушел только в одних трусах и с почти обанкротившейся по их милости фирмой. Десять миллионов… Это только половина стоимости дома. Плюс еще Порш и Ягуар я ей оставил. Хоть бы врали правдоподобно, суки.
Я растерянно молчала. Зимин явно разбередил себе ноющие раны этим воспоминанием и выглядел замученным диким зверем.
Мы вернулись в квартиру. Он упал на стул и откинул голову на спинку, стеклянными глазами глядя в потолок. Мне так хотелось ему верить. И так не хотелось в это лезть.
Это ненормально, что по прошествие пары месяцев романа тебя вызывают на допрос. Ненормально. Как ненормально и то, что он занимался распилом. А чтокасается его жены… У него было время чтобы придумать историю. Не стоило давать ему передышку, нужно было сразу требовать ответа…
Я сжала пальцами гудящие виски. Данилов не мог не предположить, что он сможет объясниться. . Хотя то, как изменилось выражение его глаз…З ачем тогда говорил про «Трефоль»? Я безотчетно усмехнулась глядя в окно. Чтобы я провела параллель. С его бывшей. Чтобы засомневалась. И если бы дело не касалось моей семьи, бизнеса моего папы, я бы послала Данилова на хуй. Но если он прав? Ведь с Митиным… Господи…