Законы магии
Шрифт:
— Может, забрать Сферу самим? — заговорил Лекс с Саридой, которая без сил привалилась к камню и безучастно смотрела в пустоту.
— Тогда оболочка рухнет, — магистр скучающе посмотрела на арку, закрытую магическим щитом. — Не уверена, что могу принимать такие решения. К тому же ключ, установленный не на тот пьедестал, разряжается и необходимо несколько дней, чтобы он снова заработал.
— Мм, — Лекс тоже задумчиво посмотрел в сторону святилища.
Вернулись Ларк и Альт.
— Вы, что, ее одну оставили? — возмутилась Сарида.
— Да, куда
— Хочет с тобой поговорить. Наедине.
Лекс недовольно поморщился, он ждал чего-то подобного, однако участвовать не хотел. Но, все-таки, юноша встал и медленно направился в импровизированную комнатку под лестницей.
Цельсия сидела на камне, мирно сложив связанные руки на коленях. Подтянутая, напряженная, она напоминала отличницу перед ответом у доски. Только взъерошенные волосы и дикий нервный взгляд, портили картину.
— Избегаешь меня? — шутливо спросила женщина.
— Были другие дела, — в тон ответил Лекс.
Помолчали, внимательно изучая друг друга.
— Я тебя недооценила, — наконец, заговорила Цельсия со сладкими нотками в голосе. — Трепалась об уроке, но единственная, кого проучили, оказалась я сама, — Винара выразительно посмотрела на Лекса, но тот молчал, скрестив руки на груди и, привалившись к стене. — Не только симпатичный, но и умный. Не зря ты с самого начала показался мне интересным…
— Ой, да перестань, — не выдержал Сион. — В прошлый раз не получилось, но ты все равно пытаешься? Хотя сейчас явно не в выгодной позиции.
— Хорошо, алхимик, — голос и выражение лица Цельсии разом изменились, стали серьезными и напряженными. — Ты не представляешь, в какое дело ввязываешься!
— В последнее время мне это часто говорят, — бесстрастно заметил Лекс.
— Но это так! Люди, на которых я работаю, хотят изменить мир. Сделать его лучше! Избавить людей от болезней, увечий… И много чего еще! — речь Цельсии становилась быстрее и эмоциональнее, ее все больше охватывало возбуждение, трудно было сказать искрений это был порыв или, опять игра. — Я видела их исследования, формулы… не все, конечно, но достаточно, чтобы понять, это может сработать. Ключевой элемент плана — Сфера рассвета, — Винара кивнула в сторону святилища. — Понимаешь, эти люди обладают могуществом все это провернуть. Сделать мечту реальностью!
— Зачем же тогда действовать в тени? Исподтишка?
— По той же причине, почему я захотела говорить только с тобой, — с готовностью ответила Цельсия. — Большинство людей не готово принять эти изменения. Они глупы, алчны, полны предрассудков. Но есть и другие, такие, как ты и я! Мы готовы идти вперед и брать на себя ответственность. Помоги мне, — Цельсия подалась на встречу Лексу. — Ты сам потом все увидишь!
Лекс тяжело вздохнул и присел напротив Цельсии.
— Все-таки, ты ошибаешься на мой счет? — спокойно заговорил он. — Я не пожертвую жизнью или судьбой человека ради туманных перспектив светлого будущего.
— А, если перспективы не туманные?! — резко спросила Цельсия.
—
— Невинных?..
— Я не буду обсуждать с тобой философский смысл добра и зла, вины и невинности. Эти основы, в большинстве своем, закладываются в нас с детства. Даже дурак может точно сказать, что убийство гражданских ученых и их семей, кучкой головорезов — это зло, и никаких сомнений здесь быть не может.
— О чем ты? — нахмурилась Цельсия.
— Про случай двадцатилетней давности. Резня в исследовательском поселке. Работа твоих нанимателей.
— Значит, другого выхода не было, — не слишком уверено сказала Цельсия.
— Если другого выхода не было, значит, твои цели — дерьмо.
— Не будь наивным, — зло выпалила Цельсия. — Иногда цель оправдывает средства.
— Ну, да…
Взгляд Лекса как-то сразу потускнел. Стал безразличным. Так бывает, когда собеседник теряет интерес не к разговору, а к самому оппоненту, как бы, разочаровываясь в нем. И уж этого Винара простить не могла, видя, что он собирается уходить, она поспешно, но с выверенной расстановкой проговорила:
— Маленький, мудрый алхимик с синеньким амулетиком. С непоколебимыми принципами добра и справедливости, не понимающий самого главного. А, может, и понимает, да признаться самому себе боится.
— О чем ты? — улыбаясь спросил Лекс.
— Я раскусила тебя сразу. Ты, просто высохшее растение, — продолжала ласково петь Цельсия. — Нет в тебе ничего живого. Доброта, сопереживание, привязанность — все это пустые слова. Ты знаешь, как надо себя вести, но ни черта не чувствуешь! — молчание Лекса все больше распаляло Цельсию. — И, уж, конечно, ты не способен любить! Поэтому все твои рассуждения о принципах добра и зла просто смешны. Вся твоя жизнь — путешествие из пункта «а» в пункт «б».
Лекс молчал, лишь пустая улыбка застыла на его лице.
— Самое обидное, что такие, как ты разрушают любое созидание, прикрываясь своими дурацкими принципами. И все это, чтобы заткнуть гигантскую дыру там, — Цельсия кивнула на грудь Сиона. — Будешь убеждать, что я не права? — женщина приблизилась к алхимику вплотную и испытывающе посмотрела в глаза.
Лекс молчал.
— Покажи, есть там хоть что-то, — Цельсия резко дернулась, намереваясь поцеловать алхимика, но тот, в последний момент, увернулся. Встал и скучно сказал:
— Идем, пора выдвигаться.
Через пару часов отряд вышел в большой тоннель, по нему Лекс повел в противоположную от пещеры с разрывом сторону. И через несколько минут в лицо путешественников пахнул свежий зимний воздух, а в глаза ударил веселый солнечный свет. Путники так много времени провели в пещерах, что яркое солнце показалось для них чудом, почему-то казалось, что на улице должны быть сумерки.
— Так, хорошо, — серьезно произнесла Сарида, подойдя к краю обрыва. — Ларк, ты у нас специалист по земляной магии. Идеи?