Законы пятимерного мира (Шипе-Топек и другие)
Шрифт:
И все посмотрели на Шипе-Топека.
– Н-да!
– сказал Огма.
– Ты посмотри какой... А с виду такой тихоня!
– поддержал его Яманатка.
– Может дадим ему разок по шее, и пусть идет себе?..
– спросил Рекидал-Дак, понимая, что терять ему уже нечего.
– Можно и по шее, - согласился Яманатка.
– По рукам надо, - вспылил Огма, - чтобы другим не повадно было!
– Можно и по рукам, - не возражал Яманатка, а потом подумал и радостно подытожил, - а лучше - и по шее, и по рукам!
И
Некоторое время он еще двигался по инерции, пока не налетел на корни Говорливого дерева Брысь.
– Ну вот, - сочувственно сказало дерево Брысь, - я же говорило, что нужно было написать более крупными буквами.
И действительно, слова "взаимовежливость и культуру общения" под призывом "Даешь!!!" можно было разобрать, только если очень внимательно приглядишься.
– Говорило... говорило... тоже мне... радиоточка!
– бурчал Шипе-Топек, залезая на излюбленное место - под корни Говорливого дерева Брысь.
– Дать бы тебе по шее или по рукам, чтобы говорить под руки перестало...
А про себя Шипе-Топек подумал:
"И все-таки плюрализм мнений - великая сила!"
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЛЕТО
4. ТВОРЕЦ
"Стояло жаркое лето, но оно стояло не долго, вскоре ему стоять надоело и оно ушло. Наступила осень..."
Шипе-Топек погрыз ноготь седьмого пальца на левой ноге и задумался:
– Интересно, на что она могла наступить?
Шипе-Топек вновь с ожесточением погрыз ноготь седьмого пальца на левой ноге, но уже с помощью другой головы и отложил в сторону уголек, а исписанный лист добавил к пачке таких же листов, ранее принадлежавших кустарнику семейства "Макулатурник неистребимый", а ныне ему - Шипе-Топеку обыкновенному.
Впрочем... Это еще как посмотреть. Если честно взглянуть на себя со стороны...
Шипе-Топек честно взглянул на себя со стороны, а потом не менее честно с другой (естественно посредством второй головы) и почти уже пришел к очень неординарному выводу, но все испортило Говорливое дерево Брысь.
– Ты чего это там притих?
– подозрительно спросило дерево Брысь и пошевелило корнями.
– Эй, поаккуратней там!
– сердито крикнул Шипе-Топек, на которого сверху посыпались увесистые комья земли.
Под корнями дерева Брысь в принципе было уютно, только само дерево было уж очень беспокойным.
– Творю я!!!
– поспешно выпалил Шипе-Топек, чтобы успокоить нервное дерево, но добился совершенно противоположного.
– Я и само знаю, что ТВОРИШЬ, - рассерженно буркнуло дерево, - только не разберу ЧТО?
И дерево попыталось поддеть Шипе-Топека корнем.
– Оставь меня в покое!
– пискнул Шипе-Топек и поспешно выскочил наружу, прихватив с собой драгоценные листки "Макулатурника
– Нет в этом мире места для истинного таланта!
– Ишь ты!
– возмутилось дерево, - ему уже и мир наш не нравиться!
Шипе-Топек, зная коварный нрав дерева, отбежал подальше и с независимым видом объявил:
– Нет пророка в своем Отечестве!
– Че-во?
– развязно спросило дерево Брысь, чтобы скрыть собственную растерянность и, собственное же, невежество.
– Да что с тобой разговаривать, - расхрабрился недосягаемый Шипе-Топек.
– Буратино, оно Буратино и есть!
Дерево в бессилии поскребло корнями землю и мрачно процедило:
– Мы с тобой еще побеседуем на эту тему... когда вернешься.
– И не надейся!
– совсем разошелся Шипе-Топек, - меня ждет Большое Будущее.
– Очень большое, - злорадно поддакнуло дерево.
– И даже больше!
– не обращая внимания на иронию, уверенно сказал Шипе-Топек и насвистывая в два голоса пошел куда глаза глядят.
Дерево посмотрело в ту сторону куда удалился Шипе-Топек. Сверху видно было далеко, но никакого будущего видно не было. Дерево пожало ветвями и проворчало:
– Вечно эти интеллектуалы напридумывают всякого, а ты потом расхлебывай. И тебе же за это еще и по шее...
"Потом пришла зима, а осень уйти не успела. Да теперь наверное и не могла, не уронив собственного достоинства. А ронять его, скорей всего, не имела ни малейшего желания."
Шипе-Топек поставил точку и посмотрел вначале сам на себя, развернув головы лицом к лицу, а потом на пухлую стопку исписанных листков "Макулатурника неистребимого".
– Талант!
– сказала правая голова Шипе-Топека.
– А как же, - подтвердила левая голова.
– Братья Стругацкие!
– подобострастно поддакнули где-то совсем рядом.
Шипе-Топек скосил один глаз направо, второй налево, третьим глянул вперед, а четвертым попытался посмотреть назад. Увидеть никого не увидел, но ветер донес запах репеллента.
– Я всегда удивлялся, как можно творить с соавтором...
– льстиво прошелестел Рекидал-Дак, оставаясь невидимым, но явственно обоняемым. Это же и гонорар придется поделить поровну!
– Не поровну, а согласно трудовому участию!
– неожиданно твердо возразила правая голова Шипе-Топека.
– Как это не поровну?!
– возмутилась обескуражено левая голова, никак не ожидавшая такого предательства.
– А что же ты думал?
– заняла непримиримую жизненную позицию правая голова.
– Уже давно пора переходить к нормальным рыночным отношениям.
– Куда это ты собрался?
– спросил Яманатка, как всегда вовремя оказавшийся в гуще событий.
– В Большую Литературу!
– гордо объявил Шипе-Топек и снисходительно усмехнулся.