Закройте глаза Истине
Шрифт:
Президент сидел у себя в кабинете и думал, что нужно сокращать число силовых структур. И по идее, нужно начинать с организованной преступности, но вот тандем ничего не дает делать.
Глава 31
Наша безоблачная жизнь с Катериной продолжалась три дня. Потом стали наваливаться будни. Мне нужно было смотреть за своей квартирой. Жить постоянно у нее я не хотел. Я не альфонс. Приходить в гости – да, но жить на чужой жилплощади – нет. Извините, старомодное воспитание.
Я пришел к себе домой, проверил постоянно работающий компьютер и не нашел никаких файлов
– Похоже, что я задремал, – пронеслась у меня мысль, – но как же я дремал, если у меня совершенно другая заставка на экране?
В списке открытых окошек, не по-нашему – windows – не было тех, которые у меня открыты всегда. Было одно с четкой надписью: «Единый федеральный Интернет-канал» и два указателя меню с иконками в виде белого и бурого медведя, стоящих мордами друг к другу.
Я кликнул мышкой на белого медведя и услышал писк старенького модема, обеспечивающего соединение с интернетом. Я не поверил своим глазам. Модем я уже давно забросил как ненужную вещь, вернее, вещь нужную только для того, чтобы при помощи него пользоваться факс-программой для отправки сообщений на факсы пользователей. Гнездо подключения кабеля прямого доступа к интернету закрыто заглушкой с металлической пломбой. Я достал из стола лупу и посмотрел на это изделие из прошлого века. На свинцовой пломбе четко был виден оттиск пятиконечной звездочки и слово «контроль».
Наконец у меня открылось окно с логотипом белого медведя. Во весь лист воззвание. Партия белых медведей сообщает, что в ее программе записано категорическое запрещение создания тандемов из ушедшего президента и пришедшего к нему на смену. После десяти сроков избрания на высшую должность страны должностное лицо обязано покинуть эту должность и уступить место другому кандидату, если он окажется более достойным. Не возбраняется занятие должности снова, если народ очень настойчиво попросит действующего президента оставаться на должности.
И все. Вернулся в окно с меню и открыл страничку бурого медведя. Там точно такое же воззвание, слово в слово, только вместо десяти сроков – восемь. Пощелкал мышкой, поискал информацию, нет информации.
Внезапно мое внимание привлекли какие-то шорохи у входной двери. Я встал и пошел к двери. Не доходя пары шагов до нее, дверь вдруг выломалась под сильным ударом и в прихожую хлынула толпа людей в шлемах космонавтов, в пятнистой униформе с бронежилетами и с автоматами наизготовку.
Меня без слов бросили на пол лицом вниз, ударили прикладом автомата по затылку, наступили кованым сапогом на позвоночник, завернули руки за спину, надели на них наручники. Удар по затылку был довольно сильный, и он снова вырубил меня.
Очнулся я от того, что кто-то брызгал, вернее, выплескивал мне в лицо воду из стакана.
– Что, хорек, очнулся, – сказал детина в мотоциклетных очках и ударил меня нехилым кулаком по физиономии. Моя голова мотнулась в сторону и мозги стали прочищаться. Я стал понимать, что попал куда-то не туда. – Ты почему не открывал дверь, когда мы звонили тебе? Чем ты занимался, если не слышал, как мы высверливали петли на двери? Ты за кого, морда интеллигентская?
Я соображал довольного туго, но все равно понял, что меня спрашивают о партийной принадлежности. Нужно выбирать. Скажу, что за бурых медведей, а вдруг они за белых медведей? Или наоборот. Лихорадочно соображая, я вдруг увидел у одного из боевиков высовывающийся из-под бронежилета кусочек эмблемы в виде черного щита с белой окантовкой и хвостом белого медведя. Так и есть. Внутренние войска. Если эмблема белого медведя, то уж они никак не партию бурого медведя. Может и внутренние войска тоже разделились? Половина стала белой, а вторая половина – бурой. Опять что ли белогвардейцы и бурогвардейцы?
– За белых я, – прошептал я и сплюнул набравшуюся во рту кровь. Плевок был несильным, но попал на ботинок «мотоциклиста».
– Ах ты, сука …баная, – взвился белогвардеец, – на защитников отечества плюешь? На тебе, – и он отработанным движением ударил меня в левую скулу, затем под глаз и по носу. – Это тебе для науки, а сейчас давай подписку, что ты целиком и полностью поддерживаешь политику партии белых медведей, и на выборах будешь голосовать только за нее.
С меня сняли наручники и всунули в руки лист бумаги, на которой было отпечатано обязательство о поддержке белых и обязательном голосовании за их кандидата и в прочерки уже вписана моя фамилия, имя и отчество. Мне сунули в руку ручку и ткнули пальцем в место, где нужно расписываться. Я расписался. Обыскивающие квартиру защитники ничего не нашли.
– Смотри, хорек, – сказал старший, – мы проверим, как ты будешь голосовать, а потом придем, если что не так. Благодари нашего президента за либеральность.
Я кивнул головой в знак немой благодарности президенту.
Космонавты развернулись и ушли.
Я вышел прихожую и стал думать, как мне закрыть лежащую на полу дверь. Внезапно приоткрылась соседняя дверь и оттуда выглянуло лицо незнакомой мне женщины. Увидев, что я ее заметил, она быстро закрыла дверь.
Кое-как подняв тяжелую дверь, я привалил ее к косяку, показывая, что дверь как бы закрыта.
В ванной была только холодная вода. Кран горячей воды не открывался. Я с трудом открыл его. Оттуда послышалось шипение, как будто кран выражал свое недовольство тем, что его открыли. Приглядевшись, я понял, что я давно не открывал этот кран и он как бы «засох». Умывшись, я смыл с себя кровь и обострил боль.
Вернувшись в комнату, я снова сел компьютеру. Пощелкав кнопками, я понял, что это бесполезное дело, потому что кроме двух воззваний не было ничего.
– Что же произошло, – лихорадочно думал я, – и почему в моей квартире все как-то не так, как будто кто-то подчистил мои книги, портреты какие-то повесил?
Я подошел к стене и увидел портреты тандема. Две улыбающиеся физиономии. Чтобы я у себя дома вывешивал портреты этих людей? Что, я совсем с ума сошел? Но портреты висели и улыбались мне.
Недолго думая, я снял портреты и положил их в пространство между стенкой и стеной. Стенка – это комплекс шкафов и сервантов, объединенных в один ансамбль. Это я так, для пояснения, вдруг люди уже забыли, что такое стенка и все перешли на встроенные шкафы.
Только я успел убрать портреты, как в прихожей послышался грохот падающей двери. Ругая себя за то, что ненадежно поставил в дверь, я бросился в прихожую и столкнулся с другими «космонавтами», которые наставили на меня автоматы.