Закрытая школа. Начало
Шрифт:
Больно. Очень больно, и Маша искусала себе все пальцы, чтобы только не броситься на этого страшного человека, чтобы не расцарапать ему все лицо. Она не может себе этого позволить. Кто тогда спасет Максима?..
— Добрый день! — Войтевич вошел в класс, улыбаясь. — Надеюсь, все помнят, что сегодня бал-маскарад? Готовитесь?.. Ну, молодцы. Только сейчас давайте обратимся к биологии.
Класс разочарованно застонал. Ежегодный зимний бал-маскарад был давней традицией школы, и в прежние годы
— Авдеев, — сказал тем временем Войтевич, открывая классный журнал, — зайдите, пожалуйста, к Виктору Николаевичу, он вас ждет.
Андрей вышел из класса.
— Калинин, — обратился биолог к Артему, — вам звонили родители, просили срочно перезвонить. Вы тоже можете идти.
Удивленный такой срочностью, Тема поднялся, принялся собирать с парты учебники, а Даша тем временем рассеянно вертела в руках телефон с драгоценной записью.
— Старкова, — не обошел ее вниманием Войтевич, — вы забыли, что пользоваться телефоном в учебное время запрещено? Положите, пожалуйста, его ко мне на стол.
Даша встала и замешкалась. Отдавать телефон было страшно — они и так уже потеряли многие доказательства. Артем, видимо, думал так же, потому что, направляясь к двери, он загородил Дашу от учителя и быстро схватил ее мобильник, сунув ей в руки свой телефон.
На миг девушка растерялась.
— Ну?.. — поторопил ее биолог.
И Даша решительно положила Темин телефон на учительский стол. Хорошо, когда есть друзья, способные подстраховать.
Урок начался.
Тем временем Андрей Авдеев сидел в светлом кабинете директора.
— Ну как в школе? Освоился? С ребятами, вижу, подружился, — Поляков дружелюбно улыбался, словно пригласил ученика для светской болтовни.
— Да, а что? — немного насторожился Андрей.
— Вот что, — директор протянул ему какую-то папку. — Это копии документов. С этого дня я ваш официальный опекун. Твой и Надин.
Резкая боль. И холод между лопатками. Андрей поежился, хотя в кабинете было хорошо натоплено и скорее жарко, чем холодно.
— Нам не нужен никакой опекун! Родители пропали без вести, а не погибли! — выкрикнул он в это усиленно дружелюбное лицо.
— Андрей, — Поляков укоризненно покачал головой, — нельзя закрывать глаза на очевидное. Смирись с фактами. Даже твоя сестра это понимает.
— Так вы сказали Наде?!
Андрей вскочил, едва не опрокинув стул, и выбежал из кабинета.
Надя сидела, склонившись над новым рисунком: уже знакомая фигура Гнома с заштрихованной красным ногой и рядом маленькая фигурка.
— Это твой друг Гном? — спросил Андрей, присев за парту к сестре.
— Да. Видишь, у него ножка раненая. А это я, — девочка показала на маленькую фигурку. — Хочешь, я тебе рисунок подарю?
— Конечно,
— Да, — Надя серьезно посмотрела на брата. — Ты только не плачь, ладно? Теперь они живут на звездочке.
— Они живут в твоем сердечке и в моем. Да? — он бережно обнял девочку за хрупкие худенькие плечи.
— Да! — Наденька прижалась к брату. Как бы то ни было, в этом страшном мире они не одиноки.
Школьный день подходил к концу, и ребята смогли наконец собраться, чтобы решить, как поступить с записями. После короткого обсуждения все пришли к согласию, что нужно разослать диски с копиями страшных кадров как можно по большему количеству адресов: в прокуратуру, на Петровку, на телевидение, в центральные газеты. Так больше шансов докричаться, обратить на происходящее внимание властей.
Сказано — сделано. Вика быстро сделала копии записи, Даша подписала конверты, и ребята отнесли их почтальону, который как раз появился на первом этаже.
Дело было сделано.
— Хорошо, папа… Я все сделаю, — в голосе Максима слышалась безнадежность.
Маша наблюдала, как он стоит, сжимая в руках телефонную трубку, а потом вдруг начинает колотить ею по автомату.
— Максим, что случилось? — бросилась к нему Маша. — Подожди, успокойся, ради бога!
— Да отвали ты! Что ты постоянно ко мне прикапываешься? — он отвернулся.
— Опять отец? — Вершинина оперлась рукой о стену. — Не иди у него на поводу.
— Ну че ты везде суешься, а? Ты же ничего не знаешь! — он оглянулся и зло взглянул на нее. Хоть взглянул.
— Знаю. Он хочет заставить тебя врать, — Маша не отводила взгляда. — Максим, не делай этого! Давать ложные показания — преступление.
— Не указывай мне, что делать. Ты мне кто? Мать? — он пренебрежительно пожал плечами. — Я же не учу тебя махать шваброй.
— Он не имеет права так с тобой обращаться!.. — Маша шагнула к нему, но Макс не слушал.
— Заткнись! — Он грубо схватил ее за руку, словно хотел отшвырнуть от себя, впечатать в стенку.
— Что это здесь происходит?
Виктор Николаевич остановился напротив них, глядя, как Максим выпускает Машину руку.
Маша натянуто улыбнулась.
— Ничего страшного. Мне стало плохо, а Максим меня подхватил. Спасибо большое, Максим. Можешь идти.
Морозов ответил недоумевающим взглядом, немного потоптался на месте, словно раздумывая, что делать, и пошел прочь.
Он вернулся где-то через полчаса, когда Маша раскладывала белье в комоде. Постучал в дверь ее комнаты, вошел и остановился на пороге.