Закрытая зона
Шрифт:
– Прогуливаешься?
– Угу.
– Снова одна?
– Надо было тебя позвать?
– парировала она
— В яблочко, Ален.
Алена поборола искушение отвести взгляд. Нет уж. Они вышли на новый уровень общения. И если она ошибается.. То, значит, все
Она еще не решила, как относится к опеке, которой он ее окружил. Тут все двояко. Просто уже никогда не будет. По крайней мере, не с ней и не в Каянске. Можно сколько угодно сетовать на охрану, на свободу передвижения и прочую ерунду. Факты говорили за себя
Она вошла в дом Табасовых. Привлекла внимание,
А
Потом, когда она будет готова, она спросит Гордея, что это было. Почему ее похитили. Про какой квест говорила женщина. У Алены были предположения, что район тот был не просто неблагополучным,
опасным. А носил какой-то другой статус
И все могло закончиться трагичнее, не будь у нее телефона
– Давай поговорим про отца,
внезапно предложил Гордей
– Думаешь, стоит? — вздохнула Алена, запрокидывая голову кверху.
– Какие облака шикарные. Может лучше найдем барашка? Или Горыныча?
– Кого?
– Горыныча. Что змей
– Аленк..
– Ну что? Не хочу я про Харитона Валерьевича говорить. Снова поругаемся
– Думаешь?
– Даже не сомневаюсь
– Я к нему ревную,
– Во-от, — протянула она, интуитивно поднимая плечи. — А зачем? Хотя нет!
– Давай поговорим.
Она стремительно обошла Гордея и встала перед ним лицом к лицу. Для убедительности даже выставила руку вперед, останавливая его. Он и остановился, но так, чтобы ее ладонь уперлась ему в грудь. Почти рядом с сердцем. У Алены у самой оно билась учащенно, иначе и быть не могло. А у него? Возникло искушение чуть сдвинуть руку в сторону
Гордей так же возвышался над ней. Сильный, здоровенный. Смотрящий на нее неотрывно. Как и всегда.
Казалось, только сейчас до Алены дошло очевидное — он с первого дня их знакомства уделял ей максимум внимания при полной занятости в компании. Даже сейчас рядом. По позвоночнику побежали мурашки.
Или это были не они? Алена уже запуталась. Да и какая разница, на самом деле, как реагировало ее тело на близость Гордея? Главное — реагировало.
Значит, так, решительно продолжила Алена, прогоняя из головы лишние мысли. — Я уверена на сто процентов, что между моей мамой и Харитоном Валерьевичем раньше был роман. И закончился он не очень хорошо. Подробностей я не знаю, мама молчит. Спрашивать ее я не буду. Потому что считаю, что вмешиваться в чужую личную жизнь неправильно. И для меня кощунственна даже мысль, что меня принимают за любовницу твоего отца! Это унизительно! Это..
Зря она упиралась рукой в грудь Гордею. Он воспользовался данным ему преимуществом. Надавил вперед, так, чтобы она сильнее в него впечаталась.
– Я услышал, Ален, — глухо выдал он. Несмотря на то что была озвучена тема разговора, его настроение стремительно менялось
— И я признаю свою вину.
Она упрямо мотнула головой.
– Дело не только в тебе. А во всех. Хотя и в тебе тоже.
– Ален..
– Подожди! Ты хотел поговорить, вот мы и говорим. — Она разошлась не на шутку. Прежде чем продолжить, убедилась, что никто их не слышит. Что-что, а устраивать прилюдные беседы на «острые» темы она не планировала.
— Я знать не знала в лицо никакого Харитона Табасова пока он не появился у нас на съемной квартире и не сообщил, что моя мама попала в аварию. А
потом отвез в больницу. Затем к вам в дом. Я была растеряна, разбита тревогой и не осознавала толком, что происходит. А
потом бац — я зачислена в Каянский универ, в который я, кстати, поступала и куда меня не приняли. Дальше — еще интереснее. С
первого дня все, абсолютно все почему-то приняли меня за любовницу твоего отца. Гордей, я что, произвожу впечатление девушки, которой нравятся взрослые мужчины?
По тому, как нахмурился Гордей, она поняла, что вопрос ему не понравился
— Не производишь. Но внешность зачастую бывает обманчивой.
Да чтоб его!
– Меня в твоем доме едва ли не в качестве заложницы держали!- не выдержала она
А вот обэтом она зря..
Гордей едва уловимо склонил голову набок. Желваки на его скулах заходили, кадык дернулся. Крылья носа угрожающе раздулись. Алена готова была взять свои слова обратно. Ну кто ее за язык тянул. О чем она? Можно подумать, она настраивает сына против отца
— С этого момента поподробнее,
От ледяных ноток, что появились в голосе мужчины, впору поежиться. Они едва ли не материальными были. Алена поспешно улыбнулась, желая сгладить уровень напряжения.
Харитон Валерьевич никогда не был со мной груб. Мне ничто не угрожало и..
— Не увиливай, Шоколадка.
Гордей подался вперед, и теперь они стояли вплотную друг к другу. Она чувствовала жар его тела. Она чувствовала его всего
Как всегда.
– А я и не увиливаю! — Алена не заметила, как повысила голос.
ног на голову. Вот и поговорили, да?
Говорю как есть. Это ты снова пытаешься все перевернуть с
Она фыркнула и демонстративно развернулась, чтобы гордо продолжить путь. Но куда там! Ее перехватили, дернули на себя и жадно впились губами. Алена застонала.
Все. Она больше себе не принадлежала. Она сразу же, мгновенно, ежесекундно растворилась в прикосновении Гора. В нем самом. Его губы не щадили ее. Захватили, пленили. Ни о какой нежности не могло быть и речи. Гордей властно прижал ее к себе зафиксировав ладонь на затылке. Алена и не думала сопротивляться. Она с готовностью подчинилась ему, желая снова быть с ним. Кожа к коже. Губы к губам. Она приоткрылась, ответила. Неумело, где-то неловко. Это не имело значения
Было другое — их потребность быть вместе. Соединиться. Дать друг другу то, чего они жаждали. Язык Гордея сразу проник внутрь, столкнулся с ее. Алена ахнула, повторно застонала. Как же ей нравилось целоваться с Гордеем! Он точно раньше приучал ее к себе, а сейчас дал «добро» на жгущее, жалящее страстью продолжение. У Алены ноги ослабли, она едва ли не повисла на
Гордее. Сердце скатилось куда-то вниз. Даже больше.. Оно выскочило из груди и покатилось по брусчатке
Руки Гордея не бездействовали. Он прижимал ее к себе, вдавливал. Проходился по спине, позвоночнику. Стиснул под конец ягодицы.