Закрытие Америки

Семья Изабеллы жила за городом. Нет, не совсем так. Семья мужа Изабеллы жила за городом. Вот так будет точнее. Жили они не так чтобы совсем уж в сельской местности, но все скорее в окружении малоэтажных домов. Правда, в последние годы на горизонте за полем выросли корпуса новых жилых комплексов, и это неизменно удручало родных Беллы, желающих лицезреть на закате исключительно чистый небосклон. Но сама Белла считала, что жаловаться им грех, новые постройки были не совсем рядом с ними, от многоэтажек дом ее родных отделял лесок.

Впрочем, лесок этот с каждым годом становился все жиже. Когда-то узенькие пешеходные тропинки разрастались в дорожки, да и этих дорожек с каждым прожитым годом появлялось все больше. Лес медленно, но верно превращался в обычный парк с прогулочными аллейками.

– Ничего не поделаешь, – говорил свекр Белле, – человечество растет. Скоро на планете и вовсе не останется клочка дикой природы. Радуйся уже тому, что имеешь здесь.

Но Белла не могла радоваться. Может быть, окажись вдруг дом свекра каким-то чудом в ее полной и неоспоримой собственности, она бы и стала радоваться и растущим неподалеку корпусам нового жилого комплекса (наверняка там будут и магазины, и бассейн, и спортивные секции для детей), и редкому лесу (все-таки кое-какие грибочки он до сих пор им поставлял, да и просто прогуляться в погожий день там было приятно), и тому, что они живут в пригороде, пусть и не самом близком.

Все бы это могло быть так, если бы… Если бы дом принадлежал самой Белле, а не ее свекрови со свекром. И это был самый большой минус, который полностью перевешивал все плюсы жизни в этом доме.

Глядя прямо в глаза свекру, Белла привычно ответила:

– А что я здесь имею? Все вокруг ваше! Я до сих пор не знаю, на кого записан участок и сам дом! На вас? На вашу жену? Или на вашу дочь?

Ей показалось, что на последних словах ее дорогой свекр слегка вздрогнул. Сердце Беллы затопила волна отчаяния и ревнивой злобы. Она уже догадывалась об этом! И правильно догадывалась. Не своего сына – ее мужа – эти люди видят своим наследником, а его сестру!

Но что бы ни чувствовала по этому поводу Белла, в глубине души она не могла не признать, что родители сделали свой выбор правильно. Юра, муж Беллы, был существом бесхребетным, полностью зависимым от воли родителей и особенно от их доходов. Ни образования приличного, ни собственных интересов, ни хотя бы намерения чего-то в жизни добиться муж ее не имел. Он напоминал ей нечто аморфное, только и способное принимать форму того сосуда, в котором оказался.

Сейчас, впрочем, как и всегда, Юра стремился принять форму своих родителей. Он и жил в доме, построенном отцом, и работал на отца, и время свое проводил главным образом с отцом. Юра был его личным водителем, возил свекра на работу и с работы, за что получал очень неплохое жалованье. Ему, впрочем, вечно не хватало, и это было отличным козырем в руках его родителей, которые не забывали при любой возможности напоминать сыну, скольким он им обязан и как много он им должен.

Оглядываясь назад, Белла сама не понимала, как она угодила в эту ловушку. Как не разглядела, что за внешней самоуверенностью Юры прячется жалкое, неуверенное в себе существо. Женившись на Белле какое-то время назад, Юра полагал, что сможет хотя бы за счет жены самоутвердиться. Он правильно сообразил: если не получается сделать это в семье отца, который буквально подавлял Юру своим авторитетом, нужно создать собственную семью, где он один будет царем и богом. Но и здесь расчет Юры не оправдался. А все по вине Беллы, чего он своей жене так простить и не смог.

– Ты сама во всем виновата. Ты меня обманула! – твердил он ей.

– И в чем же?

– Притворилась бедной покорной овечкой, а стоило привести тебя в свой дом, как ты показала свою истинную сущность.

Сначала Белла это отрицала, а потом перестала. Зачем? Юра был прав. Она тоже совершила ошибку. Взвалила на себя ношу, которая была ей не под силу. Оказалось, что одно дело – водить за нос жениха, изображая из себя ту, кем совсем не являешься, и совсем другое – выйти замуж и жить с мужем годами в той лжи, которую сама же и замесила. Носить однажды нацепленную маску покорности показалось Белле слишком тяжким бременем. Тем более что Юра попытался активно этой безответностью супруги воспользоваться. Грубо, по-хамски с ней разговаривал, орал, даже пытался поднять на Беллу руку, уча женушку уму-разуму.

Но не тут-то было. Не на ту напал! Один раз Белла попреки стерпела. И второй раз стерпела. И еще много раз терпела. Но однажды не постеснялась объяснить супругу ничтожество его собственного положения и в конце заявила, что слушаться его команд не собирается.

Это стало для Юры настоящим потрясением, от которого он за все последующие годы их брака так и не сумел оправиться. А Белла и не собиралась ему в этом помогать. Возможно, ради какого-то другого мужчины она бы свою маску так и таскала. Но не ради Юры – тот совершенно разочаровал ее уже в первый год жизни, которую браком едва ли можно было назвать.

В общем, отношения в семье Андриасовых были сложными. Ситуацию усугубляло и то, что они были выходцами с Кавказа, обрусевшими и давно осевшими в России, но все же привыкшими видеть рядом с собой женщин несколько иного темперамента, чем тот, которым от природы обладала Белла.

– Мама, мама, Гера снова дерется!

Белла подняла глаза, и сердце ее дрогнуло. По дорожке к ней от дома бежали двое ее замечательных детей. На ходу они пытались вырвать друг у друга планшет, за обладание которым у них постоянно велись боевые действия. Сейчас планшет находился в руках у Амелии. Она хоть и была старше своего брата Герасима на целых полтора года, но заметно уступала ему и в росте, и в физическом развитии. Амелия пошла в Беллу, вряд ли она будет высокой, а вот Гера был точной копией своего отца. Сейчас, в шесть с небольшим лет, он был на полголовы выше Амелии, хотя той уже исполнилось восемь.

Ничуть не стесняясь матери и деда, Гера прямо на ходу врезал Амелии кулаком. Целился он сестре в голову, но с координацией у него было до сих пор плоховато, в этом он тоже пошел в отца, так что угодил он сестре в плечо.

– Гера, что ты делаешь? – вскинулась Белла. – Она же девочка! Девочек бить нельзя! Только очень плохие мальчики так поступают!

Ребенок отреагировал моментально. Развернувшись в сторону матери, Гера зло завопил:

– Значит, по-твоему, наш папа плохой?

Белла растерялась. Да, случалось, что Юра поднимал на нее руку. Бывало такое и на глазах у детей. Но последний раз муж осмелился треснуть ее много месяцев назад. Тогда она дала ему достойный отпор. У Беллы даже кулаки сейчас зачесались, так приятно было вспомнить, что она тоже сумела несколько раз врезать муженьку. Да, пусть ростом она не вышла, зато ноги у нее были сильные, а еще она обладала терпением. Пока Юрка без толку размахивал кулаками и вопил, она хорошенько залепила ему, целясь по коленной чашечке, а потом еще и ногой в пах попала. А уж когда муженек согнулся, и вовсе засыпала его ударами своих маленьких, но крепких кулачков. И если бы не родители, которые дружно кинулись на помощь сыну, Белла так отметелила бы муженька, что тот надолго бы забыл, как сравнивать жену с боксерской грушей.

Когда к Юрке подбежали свекр со свекровью, Белла была вынуждена отступить. Но это было уже очень давно. С тех пор ради детей, не желая травмировать их, вся семья заключила перемирие. А выходит, Гера все равно запомнил? И теперь повторяет отца, отрабатывая его приемы пока что на сестре?

И снова, уже в который раз Беллу пронзила отчаянная мысль: сейчас он колотит сестру, а что будет потом? На ком подросший Гера станет вымещать свое дурное настроение? На жене? На бабушке? На ней?

– Если еще и сын станет меня обижать, я этого точно не выдержу.