Залечь на дно в Подольске
Шрифт:
Восстанавливай потом. Успокаивай.
Оно тебе надо? Не проще ли просто промолчать в момент его моральной трагедии. Помурлыкать про себя мелодию, отрывком заевшую в голове с самого утра. Или вспомнить цитату из книги. Так, глядишь, и библиотека своя появится. Для этого даже красавицей не обязательно быть.
Я посмотрела ему в глаза. Они были чуть на выкате, как безумные с едва уловимой точкой зрачка посередине. «Нервничает», – улыбнулась я мысленно и небрежно поправила волосы.
Беспокойство – нутро человека. В особенности женского.
От сломанного ногтя до истребления
Природа у нас такая, что поделать… – домыслить, спрогнозировать, построить планы.
Завидела упругие ягодицы, – и вот, он! Мой герой! А подмигнул и улыбнулся, повернувшись передом – так и вовсе свадьбу сыграла. Мысленно.
Подобрала фату оттенка неба в день знакомства, высоту каблука – под его рост, текстуру ткани – в рельеф мускулатуры. А ему – галстук в цвет своего семейного счастья. Ведь счастье теперь непременно будет. И непременно семейное. Ведь – это он! Точно он! Ведь если мускулистый, значит сильный, а если сильный значит ответственный, а ответственный значит семейный… определенно.
И все непременно было бы столь сладко, да гладко, если бы не маленькая погрешность в этом железном логическом алгоритме. Все в этом мире значит лишь то, что значит, а не то, что мы об этом думаем. Старина Перлз ещё в прошлом веке сформулировал. Четко просто и лаконично: «Наблюдай жизнь, а не свои мысли». Так вот и выходит, что наблюдаешь упругие ягодицы – это значит, что перед тобой – упругие ягодицы. И ничего более. Ничего другого это не значит. Поэтому смотри и наслаждайся эстетически. Можешь ноготками невзначай прихватить, если уж очень манит. Или нечаянно зацепиться и увлечь куда-то в уединенное место для более детального исследования. А там уж, как пойдет…
Только не додумывай. Наслаждайся пока чувствуешь. А начнёшь додумывать – и сейчас остроту потеряешь, и на утро приятную хмель послевкусия горечью ожидания испохабишь. Необоснованные ожидания – они вообще много чего портят. Поэтому не додумывай, прошу тебя.
Думать-то думай. Полезно в умеренных дозах и своевременности. Но не додумывай.
– Как насчет выпить? – пустил он в ход последний козырь.
– А как насчет волшебной любви? – спросила я, недолго раздумая.
– Это как? – обескураженность тенью мелькнула на его лице.
– Это мы потрахаемся и, ты исчезнешь…
Исчез он на следующий день ближе к полудню. Я долго смотрела ему на руку за утренним кофе, заказанным в номер. Крепко, но без усилия он держал безликую казенную чашку и небольшими глотками дополнял ее содержимым вкус сигареты. Той самой, – что после. Я изучала ее дым и блуждала глазами по его пальцам.. структуре мышц, суставов, кожи, ногтей. Небольшой рубец над большим пальцем, пятнышко лопнувшего сосуда, налёт сухости на костяшках. Весьма привлекательное впечатление, – могут и ловко сработать на реакцию, и крепко сдавить в нежных местах, и челюсть выбить при необходимости. Красивые руки – большая редкость. Мужские – тем более. А уж творящие красоту....
В такие руки хочется упасть. И забыться. Насовсем. Или хотя бы на ночь.
Усилием воли я преодолела желание дотронуться до искривленной полоски шрама на безымянном пальце, затем встала и вышла на балкон.
«Я не верю в любовь с первого взгляда», – думала я, подставляя лицо апрельскому ветру. «Я верю в химию. Она будоражит.
Она дарует наслаждение. Эмоции, реакции в теле. Но все эти ощущения – наши. Мы наслаждаемся тем, что поражает в нас человек. А не самим человеком. От другого там только точка провокации. И игра воображения под вуалью гормонального всплеска. Она спадает так же стремительно, как и окутывает, открывая людям истинные лица друг друга. Отсюда и горькое разочарование, как правило. Многое выглядит иначе, когда эмоции отпускают.
А потом повторяется. Снова и снова. Пока ты ходишь у них на поводу. Ведь ты не меняешься. Меняются лишь мужчины вокруг.
Так что, химичьте, когда химия зашкаливает. Ярко, сочно, опасно. Чтобы стекла запотевали. Чтобы стены трещали и ломалась кровать. А как осядет, стирай испарину одним махом, открывай окно настежь и вдыхай новый день. Там своя химия – химия жизни. Она куда острее и забористее, чем привязываться к мужчине. К его рукам, запаху или крепкому заду. И выдавливать из него потом то, что он дать тебе не может…
Я сделала глубокий вдох, расстерла ладони и положила их на лицо.
Многие так или иначе вращают конечностями по утрам, в преддверии нового дня. Кто-то даже разоряется временем на полноценную разминку. Речь не о зожниках, йогах и прочих фанатиках, зацикленные на медитациях, где чрезмерное внимание к своему здоровью – та же болезнь. Чрезмерное внимание к чему бы то ни было – в принципе, патология. Жаль, что приходишь к этому только через знатный букет хронических…
Но про хроники – чуть позже. Я сейчас про тех, кто знает важность разминки для тела, но напрочь забывает про лицо. А там тоже мышцы. Которым присуща как тонус, так и атрофия.
Самая действенная профилактика заломов и морщинок на лице – поцелуи. Глубокие чувственные. Проникновенные. Они предотвращают преждевременное старение. При условии, что поцелуи эти действительно от и с любимым и желанным человеком. Суррогат не работает, – лучше уколите ботокс.
Я оставила след за ночь распухших губ на стекле и снова провела пальцами по щекам и линии подбородка, уже воочию представляя, как они будут шелушиться к вечеру. «Нужно идти» – проговорила я вслух. Нужно еще изучить район, как минимум на предмет хорошего косметолога.
Когда я обернулась, его уже не было. Лишь дотлевает остатки непотушенной сигареты в переполненной пепельнице.
Зачем? – подумала я, вглядываясь в движения блуждающего дыма. Мы так стремимся освободиться от запретов, от затертого целомудрия, от навязанной обществом морали, что пожираем тела друг друга с тем же рвением, что отправляем души в ад. Это ли сила духа? Это ли свобода в самом деле?
Свобода. Свобода. Все как помешались на этой «свободе».
От кого освободиться-то хотим? От чего?