Залетный фраер
Шрифт:
Позвонив в дверь условным сигналом, Женя услышала знакомые шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появился Олег. При виде его, такого милого, домашнего, приветливо улыбающегося, Женю вдруг охватила паника.
«И как я ему скажу, что у нас все кончено?.. – промелькнуло в голове. – Он же с ума сойдет от переживаний!.. Может, пока не стоит?»
– Что-то случилось? – предположил Олег, близоруко щурясь. – Не удалось выкрасть Юльку?
Женя переступила порог и захлопнула за собой дверь.
– Нет, с этим все в порядке… Думаю, они уже на даче.
– Слава богу! – искренне обрадовался Олег. – А я уже начал волноваться – не звонишь, не приезжаешь… Проходи! Сварю тебе кофе.
– Нет-нет, я на минуту… – Женя растерянно приумолкла. – Вообще-то, Олежек, я пришла поговорить с тобой.
– Да пройди ты в комнату! Там и поговорим!
– Нет, я скажу тебе буквально два слова… Короче, я, скорее всего, скоро уезжаю… В Москву…
Олег снял очки и принялся протирать стекла подолом свитера. Его руки слегка подрагивали.
– В Москву, значит, собралась? – переспросил он отчужденно.
– Да.
– С этим мужиком, что ли?
– Его зовут Константин, – мягко напомнила Женя. – И мы берем с собой Юльку. Девочка же круглая сирота – ни отца, ни матери…
Олег нехорошо усмехнулся.
– Надеешься, что ты и твой дружок сможете заменить ей родителей?
Жене стало противно до омерзения. Она, дура, думала, как помягче преподнести ему эту новость! Оказывается, зря жалела этого паршивого интеллигентишку. Надо было ему прямо так и выложить: «Я тебя больше не люблю!»
«Не будь жестокой! – пристыдила она сама себя. – Поставь себя на его место… Надо быть с ним помягче. Он же, как-никак, пострадавший».
– Насчет родителей не знаю, – проговорила она примирительным тоном, – но сделаю все возможное, чтобы Юльке было хорошо с нами… Кстати, ты не против, если мы пару дней поживем на даче твоего деда? Или уже передумал?
– Живите, мне-то что? – пожал плечами Олег.
– Ну я пошла? – Женя отступила к двери. – Прощай…
– Прощай, – буркнул Олег и отвернулся.
…Сбегая вниз по ступенькам, Женя вдруг поймала себя на том, что улыбается. И хотя поводов для радости было раз, два и обчелся, она чувствовала себя так, как не чувствовала давно, – легко и свободно. Объяснение с Олегом прошло на удивление гладко. На даче ее ждали Константин и Юлька. И даже мысль о том, что на некоторое время ей придется расстаться со своими родителями, не портила Жене настроения. В конце концов, они будут даже рады, что их беспутная дочь наконец-то остепенилась и нашла свое счастье!
Выйдя из подъезда, Женя заметила, как от ее машины быстрым шагом удаляется какой-то мужчина в длинном плаще. Ощущение легкости тут же улетучилось, уступив место озабоченности. Женя проводила мужчину внимательным взглядом и, когда тот, ни разу не оглянувшись, завернул за угол дома, немного успокоилась.
«Наверное, я сдурела от счастья!.. – усмехнулась она, садясь в машину. – Мерещится черт знает что!»
Завела мотор и, плавно сдвинув машину с места, выехала со двора.
По пути пришлось останавливаться, чтобы затариться продуктами в супермаркете. На всякий случай она немного поколесила по району, проверяя, нет ли за ней слежки. Убедившись, что все чисто, окончательно пришла в себя и, больше не мешкая, направилась в сторону дачного поселка Крыжовка.
Неприятности начались, когда Женя только-только миновала кольцевую. Здесь шоссе довольно круто шло вниз, и, чтобы сбросить скорость, она нажала на педаль тормоза. Странно, но тормоза не сработали – машина продолжала нестись вперед на полном ходу.
«Что происходит?.. – Она почувствовала, как ее охватывает паника. – Надо свернуть на обочину и остановиться… Да, так я и сделаю…»
Закусив губу, до упора вывернула руль вправо. На скользком шоссе машина завертелась, как бешеный волчок, и едва не столкнулась с «Пежо», который мчался навстречу. С трудом выровняв машину, Женя продолжала нестись дальше. Впереди показался крутой поворот, и она вдруг отчетливо поняла, что не впишется в него…
Глава 11
«Все-таки порядком испортил мне жизнь этот Жиган», – невольно подумал Бушенков, увидев в своем кабинете прихрамывающего Садовничего.
Тот вышел из больницы только вчера, пребывал в мрачном настроении и, как неспособный к оперативной работе, был отправлен на «бумажный» фронт. Но Садовничему еще повезло. Его напарник Шкурко по-прежнему лежал в гипсе и подпитывался витаминами из шприцев. Не лучшая участь постигла и Михеева – его ранение в плечо было хоть и неопасным, но рана начала гноиться, и медики прописали ему домашний режим.
Но, судя по всему, история с Жиганом подходила к своему логическому завершению. На это указывали и заголовки первых полос оппозиционных газет: «В автомобильной катастрофе погибла журналистка Томашевская»; «Трагедия на шоссе»; «Очередное политическое убийство». Бушенков получил эти газеты еще утром, прочел их от корки до корки и сейчас с нетерпением ждал отчета Садовничего, который отвечал в этой операции за синхронизацию действий с органами МВД и дорожной инспекцией.
– Садись, – Бушенков кивнул на стул напротив.
Но Садовничий, положив на стол папку, предпочел отчитываться стоя. Вспомнив о поврежденных жизненно важных органах своего сотрудника, Бушенков не стал настаивать и сразу перешел к делу:
– Прочел я в одной из этих газетенок, – он кивнул на аккуратно сложенную в углу стола стопку, – одно очень занятное утверждение. Говорят, в машине Томашевской были подрезаны шланги с тормозной жидкостью.
– Бред! – возмущенно проговорил Садовничий и, раскрыв папку, принялся доставать из нее бумаги. – Вот заключение дорожной инспекции. Здесь черным по белому написано – не справилась с управлением. А вот заключение судебно-медицинской экспертизы. В нем говорится, что в крови потерпевшей обнаружен алкоголь. Причем его содержание превышает все мыслимые и немыслимые нормы. Так что врут все эти бульварные газетенки. Врут.