Залив Полумесяца
Шрифт:
Не успела она отвязать от столбика его руки, как султан Баязид резко дернул ее на себя, и от неожиданности девица рухнула ему на грудь, но тут же взвилась ужом. Яростно отскочив от него, она бросилась к лестнице и стремглав выскочила из трюма. С палубы послышался ее голос на греческом языке – она испуганно звала остальных пиратов.
– Кажется, вы все испортили, – сухо заключил Давуд-паша, имея в виду и упущенную возможность сбежать, и обоюдное влечение своего господина и этой девочки.
– Разве? – самодовольно ухмыльнулся повелитель и показал ему кинжал – тот самый, который торчал из-за ее пояса.
Давуд-паша поперхнулся
Дворец Топкапы. Покои Афсун Султан.
Она по-настоящему ценила красоту и трепетно заботилась о своей. Афсун Султан всегда отдавала предпочтение дорогим тканям и королевским украшениям. И пусть ее часто обличали в отсутствии вкуса не в пример всегда изящным и скромным Бельгин Султан и Айнур Султан. Раз она может утолить свою жажду красоты, зачем противиться?
В это утро остановив свой выбор на ярко-красном платье с привычно глубоким декольте и широкими шифоновыми рукавами, Афсун Султан пребывала в хорошем настроении и, не переставая улыбаться, трапезничала вместе со своим младшим сыном. Ее густые темные волосы сегодня были распущены – лишь верхние пряди были собраны на затылке, чтобы открыть ее красивое чувственное лицо. Корона с кроваво-красными рубинами возлежала на ее голове, и те же рубины сверкали в ее золотых украшениях.
– Я рада твоим успехам в учебе, сынок, – ласково улыбнувшись, произнесла Афсун Султан и посмотрела на него через стол. – Шехзаде необходимо хорошо разбираться во многих сферах.
– Я хочу стать таким же умным, как Орхан, – с мечтательной улыбкой ответил шехзаде Ибрагим и не заметил, как омрачилась мать от упоминания его брата. – Он знает пять языков! И столько всего может рассказать… Порою мне кажется, он умнее всех моих учителей.
– Это вряд ли, – чуть улыбнулась султанша, снисходительно глянув на сына. – Но Орхан действительно может похвастаться обширными знаниями. В этом твой брат может быть тебе хорошим примером. Но, Ибрагим, в остальном я его не одобряю. И ты должен понимать, что Орхан часто ведет себя совершенно недопустимо. Для шехзаде важно не только образование, но и воспитание. Ты должен всегда вести себя достойно.
– Да, я знаю, валиде, – откликнулся мальчик, который всегда отличался спокойным нравом к облегчению матери, намучившейся с непокорным старшим сыном.
– Если ты уже поел, тебе не пора на занятия?
– А Орхан не зайдет к нам? – с нескрываемой надеждой спросил шехзаде Ибрагим.
– Не думаю, – дрогнувшим голосом ответила Афсун Султан и заставила себя улыбнуться. – Мне сообщили, что он ранним утром уехал кататься верхом и до сих пор не вернулся.
– Когда я вырасту, он же будет брать меня с собой кататься? – немного расстроенно воскликнул сын.
– Конечно будет, Ибрагим. Только ты сначала научиcь хорошо сидеть в седле. А теперь ступай, сынок. Не стоит опаздывать.
Поцеловав ее руку, шехзаде Ибрагим с энтузиазмом отправился на занятия – ему действительно нравилось учиться. Афсун Султан же, закончив трапезу, решила пройтись и, возможно, выйти погулять в сад, чтобы подышать свежим осенним воздухом. Вместе с Ширин-хатун, держащей в руках меховую накидку своей госпожи, они миновали один из коридоров и, свернув за угол, увидели Идриса-агу, который отчитывал какую-то рабыню. Она стояла, опустив голову, и глотала слезы.
– Я же тебя предупреждал, хатун! Видит Аллах, отправлю тебя в Стар… – заметив приближающуюся к ним султаншу, Идрис-ага тут же прервался и поклонился. – Султанша, – распрямившись, главный евнух гарема, который за годы заметно поседел, но, несмотря на свой почтенный возраст, выглядел все еще бодро, заулыбался. – Доброе утро. Вы, как всегда, великолепны.
– Что здесь происходит? – посмотрев на плачущую девушку, осведомилась Афсун Султан. – В чем она провинилась?
– Да вот, госпожа, задолжала в гареме всем подряд, а как девушки начали требовать с нее свое золото, все жалуется мне со слезами, что ее притесняют, и работает спустя рукава. Проку от нее? Лучше бы отправить в Старый дворец, чтобы не мутила воду, и дело с концом. Девушки возмущены. Ко мне день изо дня подходят и все, как одна, винят эту неразумную в том, что она им взятое взаймы золото не возвращает.
Чуть нахмурившись, Афсун Султан повернулась к рабыне, которая, заметив ее взгляд, быстро стерла слезы с лица и поклонилась, смотря в пол.
– Как тебя зовут? – неожиданно мягко спросила султанша.
– Мириам, – пролепетала ей в ответ наложница.
– Скажи мне, зачем ты брала в долг золото у других девушек? Неужели тебе не хватало собственного жалованья?
Наложница замялась и, покосившись на недовольного Идриса-агу, тихо заговорила:
– Вышло так, что недавно, когда в одну субботу к нам, как всегда, пришла торговка тканями, я выбрала у нее одну ткань. Она была дорогой и очень мне понравилась, а Ханзаде-хатун сказала, что в последний раз пришла к нам. Мол, она больше не будет торговать. Ну я и решилась у двух девушек, с которыми хорошо общалась, понемногу взять взаймы золота, чтобы добавить его к своему и заплатить за ткань. В следующем месяце я не смогла отдать им золото, потому что у меня пропал мой мешочек с жалованьем. Я вечером положила его под подушку, а утром его уже не было. Пришлось снова взять в долг, но мне дали слишком мало золота, так что я не смогла выплатить долги собственные. И все в гареме на меня обозлились…
– Что все это значит, ага? – возмутилась Афсун Султан, обернувшись к напрягшемуся евнуху. – В гареме воровство и беспорядок процветают, а ты и пальцем не пошевелишь?
– Клянусь, госпожа, она впервые говорит, что у нее пропало золото! – горячо ответил Идрис-ага и, сурово глянув на Мириам-хатун, процедил: – Ты почему молчала, что твое золото украли?
– Но я же…
– Госпожа, не беспокойтесь, я с этим разберусь, – прервав ее, проговорил он. – Простите, что мы побеспокоили вас подобным.
Афсун Султан чуть усмехнулась, потому что поняла, что Идрис-ага лжет – он знал о пропавшем золоте, но предпочел не устраивать разбирательства, чтобы не показать, что в гареме, за которым он следит, есть проблемы. С жалостью взглянув на плачущую рабыню, султанша заговорила:
– Ширин, пусть из моих личных средств выплатят долги Мириам-хатун, чтобы положить конец возмущению. А ты, ага, впредь не закрывай глаза на подобное. И немедленно выясни, кто взял чужое золото. В гареме должен царить порядок. Если ты не способен его навести, я посоветую Фатьме Султан сменить тебя более подходящим человеком.