Залог страсти
Шрифт:
У него было словно высеченное скульптором лицо, с высокими скулами и длинным прямым носом. Подбородок квадратный, но очертания мягкие. В центре подбородка крошечная ямочка. Рот большой, но губы достаточно полные. Она еще не видела, какого цвета у него глаза. Но волосы и брови были такими же темными, как у нее. Боже милосердный, только представить, как раззавидовалась бы Мирра.
Ангус Фергюссон натянул поводья жеребца, спешился и подошел к Анабелле. Она не могла смотреть на него из страха заплакать. Увидев один раз, она уже хотела его, но рассмотрев Анабеллу,
Она тихо охнула, когда он поднял ее с седла. Длинный палец скользнул под ее подбородок и поднял голову. Темно-зеленые глаза встретили испуганный взгляд серых глаз девушки.
– Добро пожаловать в Дун, мадам, – произнес граф низким голосом.
Она не понимала, каким образом обрела дар речи, но все же услышала свой ответ:
– Спасибо, милорд. Я рада быть здесь.
Он ответил мимолетной улыбкой и, повернувшись к обоим отрядам, объявил:
– Поезжайте домой. Мы с графиней немного пройдемся.
Его большая рука сжала ее маленькую ладонь.
– Пойдемте, мадам, – приказал он. – Мы поговорим. Узнаем друг друга лучше.
Всадники немедленно умчались, оставив новобрачных наедине. Они зашагали по дороге к замку.
– Мне сказали, что вам двадцать лет.
– Так и есть, – ответила она.
– Мне тридцать пять, и считают, что я привык делать все по-своему.
– Как большинство мужчин, начиная с двухлетнего возраста, – улыбнулась Анабелла.
Он громко рассмеялся.
– У вас острый язык, мадам.
«Да, она некрасива, – подумал Ангус, – но не уродлива, а это совсем неплохо».
И он уже находил ее интересной.
– Многие считают, что я слишком пряма и откровенна, – призналась Анабелла. С ним легко говорить, и это стало некоторым утешением.
– Вы любите другого? – требовательно спросил он.
– Нет! – воскликнула она с искренним негодованием. – В противном случае мой отец не устроил бы этот брак.
– У вашего отца было то, чего хотел я, – искренне пояснил граф. – А ему был нужен муж для старшей дочери. Для вашей семьи большая честь иметь в зятьях графа.
– Будь мое сердце занято другим, милорд, уверяю, окажись вы даже королем, мой отец не согласился бы на брак. Мои родители никогда не заставили бы меня идти к алтарю, если бы я этого не захотела.
– Вы были когда-нибудь влюблены, мадам? – спросил он, помолчав.
– Нет. Никто и никогда не привлекал моего внимания. Будь я приверженкой старой церкви, меня отдали бы в монастырь. Я всегда считала, что меня ждет участь тех женщин, которые остаются дома и ухаживают за престарелыми родителями. Из-за англичан, развязавших приграничные войны, было трудно общаться с другими семьями на восточной границе. Кроме того, многие молодые люди убиты.
– В этих западных районах было меньше стычек, – заметил граф. – У нас не так много того, что нужно англичанам.
– И все же говорят, что вы богаты. Каким образом человек делает богатство из ничего?
– Кроме того, Фергюссоны еще считаются колдунами, – усмехнулся он.
– Моя сестра так и сказала. И заверила,
Он остановился, но не отпустил ее руку. Только повернул Анабеллу лицом к себе.
– Вы не уродливы, – спокойно ответил он. – И мне не нужна красивая жена. Я хотел жену, которая уважала бы меня и была верной. Я был когда-то влюблен. И понял, что красивые женщины тщеславны, эгоистичны и вероломны. Мне такая жена ни к чему. Вы идеально мне подходите.
– Вас называют самым красивым мужчиной на границе, милорд. Однако ваша репутация безупречна. Никто не считает вас тщеславным или эгоистичным. Мои сестры прекрасны, но хотя могут быть глупенькими, а иногда и просто дурами, все же станут хорошими женами своим мужьям, потому что их растила порядочна, добрая мать. Что же до уважения и верности… такие дары не просто даются. Их заслуживают, и они должны идти от самого сердца.
– Вы будете мне хорошей женой, мадам? – спросил он.
– В соответствии с вашими резонами, милорд, буду, конечно. Поскольку я некрасива, – резко ответила она.
– Кости Господни! – выругался явно удивленный граф. – По-моему, я разочаровал вас.
– Нет, милорд, только удивили. Очевидно, вы не верите красивым девушкам. Я некрасива, но даже будь ослепительной красавицей, постаралась бы стать вам хорошей женой.
Он поднес ее маленькую руку к губам и поцеловал.
– Мадам, прошу извинить меня за то, что оскорбил вас. Не так следует начинать супружескую жизнь. Вы простите меня?
Он слегка улыбнулся.
Анабелла, не в силах сдержаться, улыбнулась в ответ, показывая превосходные белые зубки. Интересно, сколько женщин таяло от этой его улыбки?
– Вы прощены, милорд. И мудро решили, что нам следует прогуляться и поговорить. Теперь скажите, что вы собираетесь делать сегодня. Мне не терпится покончить с формальностями и поскорее принять ванну. От меня несет дорогой и лошадиным потом. Больше всего на свете я хочу горячую ванну.
– Я намеревался немедленно провести церемонию, но вы не можете выйти за меня в этом платье. Тот, кто выбрал для вас этот цвет, лишен доброты. Ваша бледная кожа нуждается в ярких тонах, не в этом унылом сером бархате. В Дуне есть своя церковь, и мои люди соберутся там, чтобы впервые увидеть новую госпожу. Они должны узреть вас во всем блеске.
– Боюсь, два остальных платья просто убоги, – сообщила Анабелла. – Одно коричневое, другое – черное.
– В ваших покоях ждет новый гардероб, мадам. Ваша мать была так любезна, что отослала мне ваши мерки. Возможно, потребуются небольшие переделки, но на нашей свадебной церемонии вы будете в прекрасном платье. Сначала, конечно, примете ванну, а потом Джин оденет вас в новый наряд.
– Но откуда вы знали, какие цвета мне пойдут? – изумилась Анабелла.
– Мне сказали, что вы бледны, как луна, с волосами цвета черного дерева. Этого было достаточно. Попросите Джин выбрать что-нибудь праздничное.